История, теория и практика прав человека в России

Дисциплина: Права человека Автор: Глушкова С. И. Модуль 3: История, теория и практика прав человека в России Тема 7: История прав человека в России. Идеи прав человека в трудах российских мыслителей (XVIII в. – начала ХХ в.) Тема 8: Становление и развитие идеи прав человека в России XVIII в. – начала XXI в.: от теории к практике Тема 9: Права человека в современной России. Формирование и развитие института Уполномоченного по правам человека в РФ и субъектах РФ, других институтов прав человека в РФ Обучающий ресурс Лекции Тема 7: История прав человека в России. Идеи прав человека в трудах российских мыслителей (XVIII в. – начала ХХ в.) и российских конституциях 2 Либеральная традиция в России и права человека 2 Идеи прав человека в эпоху российского Просвещения 5 Идеи прав человека в трудах М. М. Сперанского 13 Права человека в проектах декабристов 15 Идеи прав человека в трудах Б. Н. Чичерина 17 Идеи прав человека в трудах П. И. Новгородцева 18 Идеи прав человека в трудах Б. А. Кистяковского 19 Тема 8: Становление и развитие идеи прав человека в России XVIII в. – начала XXI в.: от теории к практике 20 Реформы Александра II 20 Идеи правительственного конституционализма во второй половине XIX в. – начала ХХ в. 20 Права человека в программах политических партий в начале ХХ в. 23 Права человека в советской России 24 Тема 9: Права человека в современной России. Формирование и развитие института Уполномоченного по правам человека в РФ и субъектах РФ, других институтов прав человека в РФ 27 Формирование правозащитного движения 27 Идеи прав человека А. Д. Сахарова 28 Идеи прав человека в период перестройки в СССР 29 Права человека в Декларации прав и свобод человека и гражданина РСФСР 1991 г. 31 Права человека в Конституции РФ 1993 г. 32 Государственные институты несудебной защиты прав и свобод человека и гражданина в России 34 Особенности формирования института омбудсмана 35 Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации 36 Тема 7: История прав человека в России. Идеи прав человека в трудах российских мыслителей (XVIII в. – начала ХХ в.) и российских конституциях Либеральная традиция в России и права человека Либеральная традиция в России начала формироваться в XVIII в., когда первые ее зерна попали на русскую почву с «запад­ными» преобразованиями Петра I и Екатерины II. Либеральная идея новизны, противопоставляемая Петром I всему старому, изжившему в России, выразилась в преобразовании всех сфер жизни общества, и прежде всего таких ведущих, как экономическая и образователь­ная. Вновь старые устои были поколеблены Екатериной II, которая продолжила просветительское дело государя Петра I, налаживая связи с французскими мыслителями, массово издавая в России их переводы. Увлекаясь сама произведениями Вольтера, Дидро, Мон­тескье, Екатерина II именно по их трудам составляла «Наказ Комис­сии по сочинению Нового Уложения» (1767), мечтала о новом кодексе законов. Однако отсутствие профессиональных юристов-соотечест­венников и экономическая отсталость страны помешали это сделать. С целью подготовки отечественных юридических кадров Петр I и Екатерина II формируют традицию стажировки русских студентов, практики за рубежом. Благодаря стажировке студентов в Глазго, появляются первые отечественные профессора права – С. Е. Десницкий и И. А. Третьяков, положившие начало формирова­нию русской юриспруденции и философии права. Позже эта традиция стажировок была продолжена Александром I и Николаем I. Послед­ний, по предложению М. М. Сперанского, дал согласие на обучение в Берлинском университете у Савиньи студентов-юристов, составив­ших позже когорту профессионалов в области права, целую плеяду университетских профессоров. Во второй половине – конце XVIII в. в русской мысли было сильно влияние идей естественного права, что отразилось на харак­тере многих реформаторских проектов по устройству парламента, отмене крепостного права и т. д. (проекты Н. И. Панина, Д. И. Фонви­зина, А. Н. Радищева, Н. И. Новикова и др.), продолженных и в первой четверти XIX в. А. П. Куницыным, М. М. Сперанским, декабристами. Однако опасения правительства, поддерживаемые противниками этих прогрессивных мыслителей, в революционных последствиях увлечения естественно-правовой доктриной способствовали опале Куницына, ссылке Сперанского, печально известным событиям де­кабря 1825 г. В начале XIX в. было создано несколько проектов конститу­ционного устройства России: М. М. Сперанского, Н. Н. Новосиль­цова, Н. М. Муравьева, П. И. Пестеля и др. Большинство из них пред­ла­гало создание в России конституционной монархии, что было вполне приемлемо для того периода. Первоначально подготовка проек­тов конституции и реформаторского преобразования инициировалась самим императором Александром I на волне его настроений в пер­вый довоенный (до Отечественной войны 1812 г.) период его царст­вования (М. М. Сперанский, Н. Н. Новосильцов). Однако позже, опа­саясь широкого интереса к конституционным идеям, который вел к появлению радикальных проектов, Александр I отказался от своих замыслов и предпринял гонения на будущих декабристов. Этот пери­од конца XVIII – первой четверти XIX в. является первым этапом формирования русского либерализма, а именно просветительского либерализма, среди основных черт которого: 1) в методологическом пла­не – утверждение естественно-правового подхода к проблемам человека, общества и государства; 2) в теоретическом плане – про­цесс приращения правовых идей западноевропейской либераль­ной тра­диции – в отечественной либеральной мысли, формирование почвы для становления отечественной либеральной традиции; 3) формирование политико-правовой терминологии в общепринятом для мировой мысли русле (собственность, конституция, парла­мент, права человека и т. д.); 4) формирование конституционных идей (пар­ламентаризм, закрепление прав и свобод отдельных сословий, под­данных), оформление первых проектов конституций; 5) утверждение идей естественного права как фундамента положи­тельного права; 6) формирование традиции зарубежных образова­тельных стажи­ровок, формирующих отечественный профессорско-преподаватель­ский состав университетов России, первых законода­телей России, подготовивших позднее, под руководством М. М. Спе­ранского, Пол­ное собрание законов Российской империи и Свод зако­нов Россий­ской империи; 7) формирование либерального мировоззре­ния и либе­рального правосознания культурной элиты российского общества. Эпоха Николая I открывает второй этап развития русского либерализма – консервативный либерализм, сформированный в кон­цепциях Б. Н. Чичерина, К. Д. Кавелина, западников, а также вернув­шегося из опалы М. М. Сперанского, приступившего к системати­зации российского законодательства при Николае I. В традиционной литературе советского и российского времени этот этап ознаменован появлением классического либерализма в лице Б. Н. Чичерина. Ха­рактерные особенности этого этапа: 1) в методологическом плане – синтез естественно-правового и позитивистского подходов к проб­лемам человека, общества и государства, выразившийся в утвер­ждении кон­сервативного либерализма как основного типа либерализ­ма в России; 2) в теоретическом плане – формирование государст­венной школы рус­ской историографии, обоснование в политической философии Б. Н. Чи­чериным принципа «либеральные меры и сильная власть», ут­верждение в качестве модели правового идеала – право­вого государ­ства; 3) утверждение общности исторического процесса и его зако­номерностей в России и в Европе; 4) убежденность россий­ских либе­ралов, отстаиваемая ими в обществе, в необходимости мирного пути реформ, мирного преобразования, пути исторического прогресса; 5) обо­снование ведущей роли аристократии в историчес­ком развитии по пути либерального реформизма; 6) утверждение либералами необходимости отмены гражданского и политического рабства в Рос­сии; 7) формирование первых проектов правового идеа­ла (М. М. Спе­ранский, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин); 8) кардинальная трансформация российского законодательства, ставшая мощным прорывом к праву, проведенная с учетом традиций Российского госу­дарства и универ­сальных принципов иностранного законодательства; 9) формирование убежденности в том, что основой всякого разви­тия является личность, фундаментом которой является собст­венность; 10) формирование в итоге растущего правосознания не только культурной элиты общества, но и многих представителей разночинной среды, вовлекаемых в дея­тельность философских, юри­дических кружков, политических органи­заций. Эпоха реформ Александра II была периодом радикального либерализма (включавшего в себя как движение и земский либера­лизм), ибо преобразования радикальным образом пронизывали все сферы жизни общества: образовательную, экономическую, военную, самоуправления, судебную. Радикальный либерализм передался от организаторов реформ к их исполнителям – земцам, присяжным, адво­катам, представителям местного самоуправления. Именно с появле­нием адвокатуры в России стала реальной свобода слова, которая хотя и была ограниченной привилегией, но в то же время стала откры­тием и достоянием общества. А с введением суда при­сяжных пред­ставители общественности впервые взяли на себя властные полно­мочия решать о виновности или невиновности; и груз такой ответст­венности коренным образом изменял менталитет народа. Деятельность земцев впервые представила возможность для само­стоятельного определения общественностью приоритетов на мес­тах, и они были отданы медицине, здравоохранению, обра­зованию. Реформы спо­собствовали расширению границ либерализма в России, и в частности: оформлению четкой программы либераль­ного движения, сочетавшего в себе земский либерализм, правитель­ственный конституционализм и другие направления; формированию в обществе совершенно новых ценностных ориентаций: самодоста­точности человека, его индиви­дуальной самобытности, необходи­мости защиты его интересов, прав и свобод, ответственности обще­ства за успех преобразований в стране. Эпоха преобразований и расширение границ либерализма способство­вали сближению консервативной и либеральной тради­ции в теорети­ческом плане, а в плане практическом это выразилось в создании сов­местных партийных и общественных организаций в начале ХХ в. Однако этот период совпал со временем распростра­нения социа­листических идей, утопических по своей природе, но тем более привле­кательных для многих представителей русского общества, жаждущих модели нового града, который пришел бы на смену полицейскому госу­дарству в России. Таким образом утверж­дение либеральной традиции во второй половине XIX в. было пос­тавлено под сомнение в силу нового увлечения многих мыслителей моделью социалистического государ­ства, привлекавшей новой ин­терпретацией христианских ценностей свободы, равенства, братст­ва, некоторыми ценностями либерального толка (идеи прав чело­века, народного представительства, всеобщего избирательного пра­ва и т. п.). В результате либеральная традиция в определенной степе­ни стала предтечей распространения радикальных идей, в частности русского социализма (понимаемого в основном как крестьянский социализм), русского марксизма (понимаемого как проле­тарский социализм), т. е. радикализма, заимствовавшего из либера­лизма ценностный подход. Среди основных черт этого этапа либера­лизма следует от­метить: 1) привлечение общественных сил к активной деятель­ности в земствах, на уровне городского и местного самоуправ­ления, др.; 2) впер­вые появление в России демократического института защитника прав и свобод человека, адвоката, что способствовало фор­мированию первых ростков правовой культуры, готовило почву для возрождения естественного права в русской теории; 3) форми­рование убежденности общественных сил в необходимости продол­жения правительством политики «либеральных мер и сильной влас­ти» (Б. Н. Чи­черин); 4) пос­тепенный отказ в русской мысли от пони­мания человека только как части совокупного целого и формирова­ние либе­ральных представлений о человеке как прежде всего о лич­ности во всех сферах, которые затронула реформаторская эпоха Александра II, о личности как высшей правовой ценности; 5) оформ­ление нескольких культурных сценариев развития российской исто­рии как закономерного (для либеральной части общества) следствия политики реформизма Александра II: конституционной монархии, «истинной монархии» (самодержавия с некоторыми элементами за­падноевропейских демократических институтов) и пр. Период от эпохи Александра III, включая эпоху Николая II, традиционно именуемый новым либерализмом, был на самом деле эпохой демократического, радикально-демократического либерализ­ма, ибо все основные концепции, влиявшие на политическую практи­ку, были проникнуты духом демократических реформ, демократи­ческих свобод, «возрожденного естественного права», совпадая по ряду положений с радикализмом (П. И. Новгородцев, Б. А. Кистя­ковский, Л. И. Петражицкий, А. Д. Градовский, М. М. Ковалевский, др.). Программы многих политических партий также были проникну­ты подобным духом и включали в себя разделы о правах и свободах граждан. Для этого периода характерны следующие черты: 1) в методологическом плане – утверждение интегрализма как метода научных исследований по философии, истории, психологии, праву, что проявилось в создании таких интегральных теорий этого времени, как психологическая теория права (Л. И. Петражицкий, Н. М. Корку­нов), теории правового социалистического государства (Б. А. Кистя­ковский, С. И. Гессен), культурного государства (П. Б. Струве), появ­ление новых подходов научных исследований – с позиций персо­нализма (Н. А. Бердяев, И. А. Покровский), феноме­нологии (Н. Н. Алек­сеев) и т. д.; 2) в теоретическом плане, в либе­ральной мысли – утверждение утопичности теорий конечного завер­шенного мирового устройства, кризис в связи с этим теории право­вого государства, конституционного государства, государства прав­ды и справедливости и т. п.; 3) в практическом плане – включение основ­ных принципов демократического устройства государства в боль­шинство проектов программ политических партий. Резкая смена этапов развития либерализма – от консерватив­ного к радикальному – способствовала кризису философии, теории и практики либерализма, философии права. Именно в состоянии кризиса, культурного раскола, отсутствия единства, неадекватного вторжения либеральной идеологии со стороны общества, поиска новых путей развития либе­рализма (либо компромисс с революционной властью, либо примире­ние с терпящим крах режимом) и застала революция представителей либерализма, разделенного на политические партии и общественные движения и расколотого на противостоящие группировки. Либеральная традиция формировалась в России в нескольких ипостасях: 1) как стиль прогрессивного, радикального мышления, про­тивостоящего консервативному стилю иррационального мышле­ния; 2) в виде ценностных установок, ориентации русских мысли­телей, русского общества в целом на приобщение к достояниям мировой философско-правовой, политической культуры; 3) как обще­ственное движение, развивавшееся от этапа кружковых организаций до создания партий и блоков; 4) в качестве тенденции к преобразованию в политической и социально-экономической сфе­рах, ставшей константой правительственного конституционализма, начиная с Александра I, получившего «прививку» либерализма от наставника Лагарпа и Екатерины II. Отдельные либеральные идеи (о парламенте, правах человека, разделении властей, просвещении народа и т. п.), появлявшиеся и развивавшиеся в российской мысли и политической практике эпохи Петра I, Екатерины II, приобрели логическую завершенность и сис­тематически впервые были сформулированы М. М. Сперанским в 1809 г. В силу того, что культурно-исторический процесс в России развивался не последовательно, а путем прорывов и рывков, в об­ществе с каждым таким рывком в неизвестность возникала потреб­ность в идеале, модели совершенного устройства общества и госу­дарства. И таких идеалов российская политическая мысль, либе­ральная традиция дает предостаточно. Но чем более русские мыс­лители увлекались созданием образцов и идеалов в силу эсхато­логичности мышления (т. е. стремления к некой завершенной, конеч­ной, совершенной модели мира), тем более они удалялись от практи­ческих, реальных условий, тем утопичнее становились их проекты и модели. До эпохи реформ Александра II консервативная и либеральная традиции в российском обществе развивались как полярные, борю­щиеся друг с другом направления русской мысли, политики, противо­положные стили мышления: с одной стороны, правительство и народ (консервативная традиция) и, с другой стороны, либеральные пред­ставления литературной, философско-правовой, политической мысли (либеральная традиция). Кроме того, еще одной особенностью формирования русской либеральной традиции, утраченной с приходом советской власти, было ее параллельное развитие с формированием русской нацио­нальной идеи, о существовании и уникальности которой впервые заявил П. Я. Чаадаев. Если русская национальная идея провозгла­шала самобытность самого Российского государства, российского народа, то либеральная идея, традиция утверждала индивидуаль­ность, самобытность человека, персонализм как новую методоло­гию исследования истории человечества, в том числе и развиваю­щейся с ним по одним историческим законам России. Именно рус­ская идея, пережившая в истории России либеральную традицию, и стала основанием легитимации русского марксизма в начале ХХ в., представители которого стремились установить новый само­бытный строй и потому использовали настроения большей части общества, настороженно и отрицательно относившейся к западноев­ропейским институтам парламентаризма, конституционализма и предпочитаю­щей старые русские институты власти: вече, Земский собор, др. Русская идея, основанная на мифах аполитичности русско­го народа, отсутствии у него потребности в обеспечении прав, транс­формиро­валась в советской империи в советскую идею со своими мифами и идеологемами. Русская национальная идея, возводимая в культ, стала дестабилизирующим общество фактором, продолжая быть основанием для раскола. Если в XIX в. произошел раскол обще­ства лишь на западников и славянофилов, то в XX в. таких расколов было множество: на «врагов» и «друзей» народа, на правый и левый уклон, на космополитов и патриотов и т. п. Подобные противостояния пре­пятствовали формированию в России терпимости к инакомыс­лию, толерантности, отсутствие которой в полной мере в современ­ном российском обществе тормозит утверждение идей правового госу­дарства, гражданского общества, демократических традиций. Идеи прав человека в эпоху российского Просвещения Первыми просветителями России можно по праву назвать Петра I и Екатерину II, благодаря усилиям которых были подготов­лены первые предпосылки для движения к кодификации российского законодательства. Петр I созывает первую в России комиссию по сочинению нового Уложения, открывает традицию официального пи­саного закона – указных книг, снимая тем самым ограничения для развития права, а именно фиксацию истории права священнослужи­телями, дьяками и подьячими. Екатерина II продолжает традицион­ные созывы, начатые Петром I, комиссий по сочинению нового Уложения, способствует, как и Петр I, привлечению в Россию иностранных юристов, философов, содействует переводу на русский язык юриди­ческих и гуманитарных книг. Екатерина II при подготовке «Наказа Комиссии по сочинению нового Уложения» использовала следующие труды европейских уче­ных: «О духе законов» Монтескье, «Политические наставления» Бильфельда, раздел «Полиция» 12-томной «Энциклопедии» Дидро и Д’Аламбера, трактат Н. де Ламара «О полиции», а также труд итальянского просветителя Ч. Беккариа «О преступлениях и наказа­ниях». В целом же, как считает И. А. Исаев, в «Наказе» Екатерины II заимствования у Монтескье и Беккариа составляют 80 % статей и 90 % текста. Оценивая роль Екатерины II в формировании обще­ственного самосознания, необходимо отметить, что «именно с ее эпохи и начинается его рост, как начинается и история русской ли­тературы по содержанию». Прежде всего, внимание любого исследо­вателя Екатерининской эпохи останавливается на «Наказе» императ­рицы (1765–1767) как «первом официальном провозглашении прав человека», хотя речь в нем идет пока не о реальной личности, а об абстрактном человеке. Среди принципов «Наказа»: уничтожение административного пресса (гл. IX), полная веротерпимость (гл. ХХ), введение всеобщего обучения (гл. Х). Так, Иванов-Разумник, высоко оценивая значение «Наказа», считал, что его мертворожденность, неоригинальность и заимствование (в частности, идей французских просветителей) является делом второстепенным, главным же явля­ется сам факт появления таких принципов, как pia desideria («благих пожеланий») для русской общественности XIX в. В «Наказе» Ека­терина II практически рассуждала о введении принципов конститу­ционной монархии в России, утверждая, что Россия является евро­пейской державой, а значит и должна развиваться по европейским историческим законам. «Наказ» стал сконцентрированным изложе­нием идей французских просветителей с комментарием императри­цы. Размышляя о свободе и равенстве, Екатерина II перефразиро­вала идеи Ш. Монтескье: равенство граждан состоит в подчинении всех одним законам, равенство требует хорошего установления (ст. 33–34); свобода понимается как то, что не запрещено законами и не наносит вред обществу или отдельному человеку (ст. 41)1. Именно законы, утверждала Екатерина II, предохраняют государство от бед, обеспечивают безопасность каждого гражданина (ст. 33). Поэтому необходимо создать в России хранилище законов, которым призван быть Сенат (ст. 22). И если нравы и обычаи создаются народом, то законы должны создаваться законоположниками, т. е. законода­телями (ст. 59). Форма правления в России, по мнению Екатерины II, должна остаться самодержавной. Ибо всякое другое правление для России будет вредно и разорительно. В то же время должны быть установлены пределы самодержавного правления, чтобы оно не трансформировалось в деспотизм. Таким пределом самодер­жавия должна стать государственная вольность гражданина – спо­койствие духа (ст. 39). «Наказ» Екатерины II стал в просветитель­ской среде поводом для смелых дискуссий и создания таких реформаторских проектов, как позднее Польская хартия 1815 г. Александра I – для декабристов, а «Философические письма» П. Я. Ча­адаева – началом водораздела для славянофилов и западников. Основателем русской юридической школы, русского просвети­тельского либерализма второй половины XVIII в. и первым русским профессором права стал С. Е. Десницкий (1740–1789), разработав­ший под влиянием Монтескье, Смита, Юма, Гоббса, Локка, Болин­брока, Гаррингтона, Мандевиля и других прогрессивных деятелей западноевропейской общественной мысли ряд важнейших идей, получивших дальнейшее развитие в трудах А. Н. Радищева, М. М. Спе­ранского, Б. Н. Чичерина, П. И. Новгородцева и др., в частности: механизм защиты права собственности; новую правовую термино­логию; разграничение прав и их содержания; идеи законоучения и законоискусства как прообраз конституционного права; механизм разделения властей; необходимость изучения положения крестьян­ства и улучшения его общественного благосостояния. Основные положения программы С. Е. Десницкого стали пред­метом дальнейшего исследования русской политической и юриди­ческой наук в XIX в. Развивая идею утверждения права собствен­ности (до этого русское право ограничивалось лишь правом владе­ния), он тем самым заложил основы имущественного, гражданского права, ввода в правовой лексикон понятия употребления вещи по «происхождению», взыскания вещи у другого, отчуждения своей вещи. Изучая русское право и имея за плечами опыт исследования западноевропейских конституционных актов во время обучения за рубежом вместе с будущим профессором права Московского уни­верситета И. А. Третьяковым, С. Е. Десницкий обращает внимание на отставание правовой науки в России. Это отставание он видит прежде всего в отсутствии такой политико-правовой терминологии, как поручительство, гарантия, примирение, подсудность, в отсутст­вии закона о личной свободе и т. д. В будущем кратком «нас­тавлении всероссийских прав» он видит как минимум два раздела: 1. Разграничение прав, происходящих от различного состояния лю­дей в России, и прав, происходящих от различных и взаимных дел между российскими обывателями, то есть разделение прерогатив монархов и прав подданных, разведение прав дворян и крепостных, родителей и детей, мужа и жены, опекуна и состоящего под опекой, судьи и подсудимого. Десницкий впервые в отечественном право­ведении представляет здесь весь спектр возможных правовых ста­тусов российского подданного. 2. Разграничение прав вещественных и персональных, то есть «собственности, владения, наследия, права дозволенного, закладов, откупов, контрактов», тяжебных и крими­нальных дел...». В отличие от Я. П. Козельского, С. Е. Десницкий понимает под юриспруденцией не только знание прав – законоучение, но исполь­зование и механизм реализации прав – «законоискусство». Заслуга С. Е. Десницкого – в предвосхищении им идеи М. М. Сперанского о том, что для успехов законоискусства необходимо иметь архив, или собрание всех древних и новых правовых актов, законов и указов (что сделал Сперанский в 40-е гг. XIX в., подготовив Полное собра­ние законов Российской империи и Свод законов Российской импе­рии), требуя от правительства создания стройной системы личных законов как основы и гарантии стабильности общества, прав госу­дарства и личности. В проекте С. Е. Десницкого, представленном в Комиссию по сочинению нового Уложения (1767), он предлагал создать конститу­ционную монархию, превратить Сенат во всесословное учреждение, утверждал первостепенность личной свободы как важнейшего не­отъемлемого права человека. Разделение властей, создание свода законов и прав как прообраза конституционного права стали у Дес­ницкого гарантиями прав и свобод человека. В этом было его отли­чие от большинства просветителей, абсолютизировавших роль госу­дарства. Программа действий Десницкого предусматривала запрет продажи крестьян, защиту права их собственности, хотя и ограни­чивалась критикой не всего крепостного права, а лишь его изъянов и крайностей. Умеренный характер проекта С. Е. Десницкого сви­детельствовал о его приверженности реформаторству, обоснован­ному трезвой оценкой возможностей разрешения коренных вопросов российского общества – крепостного права и самодержавия. Рас­суждая о правах человека, на первый план Десницкий выдвигал право собственности, ибо с появлением собственности, с необхо­димостью ее защиты и возникает потребность в законоучении, приз­ванном обеспечить, наряду с другими правами, прежде всего право собст­венности, понимаемое как «право употреблять свою вещь по про­изволению»; «право взыскивать свою вещь от всякого, завладевшего оною неправедно»; «право отчуждать свою вещь, кому кто хочет, при жизни и по смерти». В связи с этим Десницкий отвергал рас­смотрение человека как собственности, вещи, выступая противни­ком гражданского рабства, предлагая создать узаконения о правах и преимуществах нижнего рода (земледельцев-однодворцев, пахот­ных солдат, черносошных, ясачных) и включить в них следующие положения: запрет их кому-либо жаловать и продавать, право заве­щания, право выхода из этого состояния. Исследователи русской общественно-политической мысли считают политическим кредо русских либеральных просветителей второй половины XVIII в. «Рассуждение о непременных государст­венных законах» Д. И. Фонвизина (1780–1783), сподвижника главы Иностранной коллегии Н. И. Панина. Основные принципы взаимоот­ношения государства и гражданина, представленные в нем, были традиционны для взглядов большинства просветителей: 1) обоснова­ние требования блага подданных и общего блага посредством инс­титута общественного договора; 2) четкое разграничение силы и пра­ва как методов и принципов внутренней политики; 3) вечное «право народа спасать свое бытие»1; 4) политическая вольность нации, выраженная во внутреннем удовлетворении государя и под­данных своей личной безопасностью; 5) величайшее благо государ­ства и народа, определяемое двумя важными критериями – вольнос­тью и собственностью; 6) знание своих прав монархом и подданны­ми. Д. И. Фонвизин создал уникальный для своего времени «Опыт русского сословника» – один из первых энциклопедических словарей в России, формируя, как и французские просветители (например, Вольтер в «Философском словаре») новую традицию отражения культурных универсалий и стереотипов сознания конкретной эпохи. Здесь привлекают внимание прежде всего такие политико-правовые категории, как обида, притеснение, звание, чин, сан, пра­вота, право­судие. Притеснение является новой категорией для рос­сийской куль­туры того времени, и в этом убеждает смысл, кото­рый вкладывает Фонвизин в это понятие: «Притеснение есть недо­пущение пользо­ваться правом своим». Действительно, ранее была распространена категория «обиды», впервые заявленная в памят­нике российского законодательства – Русской Правде и рассматри­вавшаяся Фонви­зиным как вред, наносимый чести и имуществу. Фонвизин рассмат­ривает притеснение как свидетельство беззако­ния, считая, что «не действуют законы там, где обиженный притес­няется». Разграничи­вая правоту и правосудие, Фонвизин отмечает: «Правота есть добро­детель, влекущая нас отдавать каждому спра­вед­ливость. Право­судие. . . определено награждать и наказывать сходственно с зако­ном. Судья не властен внимать правоте своей, а повинен следовать правосудию, то есть закону. Правосудие есть главное достоинство судьи, но правота должна быть главная добро­детель государя, ибо он своею правотою властен умягчать излиш­нюю строгость право­судия». Наряду с «Опытом русского сослов­ника» Фонвизин явля­ется автором не менее интересных работ – «Всеобщей придворной грамматики» и «Рассуждения о истребив­шейся в России совсем вся­кой форме государственного правления и оттого о зыблемом сос­тоянии как империи, так и самих государей». Если во второй своей работе, которую он именовал еще и «Философ­ской граммати­кой», Фонвизин ограничивается характеристикой рос­сийского об­щества как причудливо сочетающего «гласных и безглас­ных» (имея ввиду безмолвие народа в характеристиках А. С. Пуш­кина), в кото­ром господствуют отношения зависимости и долженст­вования, то в третьей своей работе он представляет критику зыбкого нестабиль­ного режима и одним из первых в российской общественно-полити­ческой мысли отстаивает силу права, а не право силы как принцип политико-правовой идеологии и кредо просветительского либера­лизма. В обоснование этого принципа Фонвизин приводит следующие аргументы: благом государств и народов всегда были и останутся вольность и собственность, которые не терпят принуж­дения силой, но способны подчиниться праву, ибо «сила принуждает, а право обязывает». Именно обязательством, а не принуждением должен был руководствоваться государь – «душа правимого им общества», душа политического тела. Ведь «истинное право есть то, которое за благо признано рассудком и которое, следственно, производит некое внутреннее чувство, обязывающее нас повино­ваться добро­вольно. В противном случае повиновение не будет уже обязатель­ство, а принуждение... Где нет обязательства, там нет и права». Критикуя самодержавный режим, Фонвизин отмечает его зыбкость, нестабильность, что выражается в целом ряде характе­ристик. Так, в Российском государстве есть все политические состо­яния, но отличаются они лишь «пустым именем»; «люди составляют соб­ственность людей, каждый может быть или тиран, или жертва»; госу­дарство управляется посредством противоречащих указов и не имеет твердого законоположения. Взяв за основу традиционные фор­мы правления – монархию, аристократию, демократию, он делает вывод о том, что Россия не является ни одной из подобных форм, даже монархией, ибо «верховное в ней правление есть бездушная машина, движимая произволом государя». Не является она и демо­кратией, ибо народ пресмыкается во мраке глубокого невежества и носит «безгласно бремя жестокого рабства». Д. И. Фонвизин, таким образом, развивал идеи С. Е. Десницкого, Н. И. Панина и других рус­ских просветителей о необходимости создания фундаментальных законов в России для упрочения состояния государства и государя, законов, призванных прежде всего определить пределы власти го­сударя, права и обязательства его подданных. Влияние идей Просвещения, практика создания конституцион­ных актов в Европе и Америке, Отечественная война 1812 г. способ­ствовали формированию почвы для конституционного проектиро­вания, готовили общественное сознание российских подданных к восприятию необходимости развития буржуазного конституционализ­ма. Авторы конституционных проектов – реформаторских (Н. М. Му­равьев, М. М. Сперанский, члены «Негласного комитета», Н. Н. Но­восильцов) и революционных (П. И. Пестель) – были едины в главном: конституция должна стать основной юридической гарантией прав и свобод граждан. Судьба многих проектов была одинаково печальна, будь то программа реформ или революционный манифест: оставаясь известной только узкому кругу современников, они смогли появиться на свет лишь в конце XIX – начале ХХ в. Если революционные про­екты были нереальны и утопичны, то реформаторские блокирова­лись опасениями Александра I вызвать бунтарские настроения уже самим словом «конституция». Тем не менее значимы и сама воз­можность появления конституционных проектов, и обращение к про­блеме конституционного устройства России столь разных по уровню образования и социальному статусу групп населения. Развитие прос­ветительского либерализма в XVIII в., в том числе и в правитель­ственной среде, способствовало в начале XIX в. формированию самостоятельных отечественных школ во многих отраслях знания, и прежде всего в области политической мысли и права. Этому спо­собствовала и просветительская политика Александра I, проводив­шего реформу образовательной сферы. Н. И. Панин под впечатлением пребывания в Дании и Швеции разработал (с участием Д. И. Фонвизина) проект конституции, заим­ствуя принципы организации политической власти в Швеции: огра­ничение власти короля, наличие органа сословного представитель­ства – риксдага и Государственного совета – риксрода. Конститу­цион­ный проект 1782–1783 гг. (последние годы жизни Н. И. Панина) отражал настроения консервативного и либерального течений в дво­рянской среде. Он предполагал политическую свободу дворянства, Императорский совет (близкий к риксроду), введение местного са­моуправления дворянства (дворянских собраний), освобождение кре­стьян. В руках императора должна была оставаться только исполни­тельная власть. Записка А. А. Безбородко (1799), секретаря Екатерины II, Павлу I отражала настроения консервативного дворянства. Он выступал за ограничение крепостного права ради интересов своего класса, в то время как представители либерального течения ставили вопрос о необходимости законов для крестьян, о праве неприкосновенности дворянского имущества, о законосовещательном органе – собрании депутатов от всех губерний для надзирания за правами государства. Рассматривая опыт деятельности Комиссии по сочинению нового Уложения, а затем конституционные проекты второй половины XVIII в., необходимо отметить смену ориентации конституционных идей. Если, например, Н. И. Панин, познакомившись на практике с немецким законодательством, стремился использовать его структу­ру и принципы в проектах нового Уложения, своих конституционных проектах, то в конце правления Екатерины II ярко проявилась ори­ентация на французские законодательные акты. Этому способство­вало распространение идей западноевропейского Просвещения в дворянской среде, мода на «французское», поощряемая правительст­вом, влияние революционных событий во Франции. Исследователи русской культуры, общественного движения XIX – начала XX в. (П. Н. Милюков, А. Н. Пыпин) считали, что революция 1789–1794 гг. во Франции была пассивно воспринята русским обществом и не нашла существенного отражения в общественном сознании. Однако советские исследователи, используя обширные источники, доказали наличие огромного внимания к революции. Правящая элита традиционно видела свою опору в дворянском сословии, которому было посвящено большинство законодательных актов этого времени: Манифест о вольностях российскому дворян­ству 1762 г., Жалованная грамота дворянству 1785 г., Жалованная грамота городам 1785 г. Впервые в этих документах правящая элита отошла от традиционных рамок законодательных актов феодальной Руси, ориентируясь на конституционный опыт Западной Европы. Ре­формы Екатерины II положили начало становлению в рамках сослов­ной демократии права собственности, избирательного права, свобо­ды собраний, слова, введению представительных органов – дворян­ских собраний, городских обществ и дум. Все это определяло соци­альный статус подданных не только их экономическим положением, тяглоспособностью, но и институтом избирательного права как эле­ментом публичного права – первостепенного в законодательствах Западной Европы. Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства от 21 апреля 1785 г. впервые в русском законодательстве закрепила личные, экономические и политические права дворянского сословия: среди личных прав – права наследства, равный суд, свободу от личных податей и телесных наказаний; среди экономических прав – право торговли, право собственности, свободу предпринимательства; в качестве общественного (политического) права было признано ведомство органов губернского дворянского общества. На деле дворяне пользовались активным избирательным правом, участвовали в выборе должностных лиц и в губернском управлении, вели дела внутреннего сословного управления, занимали ведущие посты в местном и центральном управлении. Грамота опре­делила основные права дворян, которые развивались и подкрепля­лись новыми гарантиями, правовыми актами Александра I, Николая I, Александра II. В отношении дворян правительство придерживалось линии на поддержку «чистоты» благородного сословия, регулируя его состав объемом имущественного ценза. Прототипами будущих органов самоуправления (земств) стали дворянские собрания, наде­ленные правом петиций (губернатору или через депутатов в Сенат), ведения дел внутреннего сословного управления. Органами мест­ного самоуправления в городах стали городские общества, собрания, думы. Городские жители не моложе 25 лет, обладающие имущест­венным цензом, избирали гласных в две думы – общую городскую и шестигласную. Среди определенных Грамотой 1785 г. классов го­родских обывателей наибольшими правами пользовались купцы пер­вой и второй гильдий, освобождавшиеся от телесных наказаний, имевшие право содержать фабрики и заводы наряду с дворянством. Особым почетом пользовались именитые люди (с 1846 г. – имени­тые почетные граждане) – ученые, художники, артисты, которые мог­ли иметь загородные дома, сады, просить о возведении в дворянство. А. Н. Радищев (1749–1802) одним из первых открыто выступил за отмену крепостного права, выдвинув и этическое – в традициях русского гуманизма, и экономическое обоснование пагубности рабства для развития человека и общества в целом. Под воздействием русского просветительского движения он выдвигает требования права соб­ственности каждого, естественного и гражданского равенства. Про­возглашая право собственности и равенства имуществ, он стремился соединить в своей концепции буржуазно-демократические и урав­нительные тенденции как традиции соответственно просветитель­ства и народного свободомыслия. Идеи народного свободомыслия оказали большое влияние на становление мировоззрения Радищева, сочетающего идеи либерализма и радикализма, способствовали оформлению радищевского концепта о праве народа на мщение, рож­дали надежду на возможность народного выступления. Признавая общественный договор как необходимый атрибут государственной власти, Радищев отмечает, что его введение обус­ловлено временным явлением – невежеством народа. Однако это не означает, что положительный закон – права государства – должен противоречить естественным законам. Выступая с требованием защиты законом всех и каждого, Радищев разделяет личные («един­ственные», естественные) и относительные (гражданские) пра­ва. Естественные права он трактует шире, чем большинство прос­ветителей, включая в них не только личную безопасность, но и лич­ную вольность. Среди прав личной вольности как прототипа личной свободы в европейских конституционных актах – равенство всех, неприкосновенность личности, а также право собственности. Ради­щев трактует равенство по-разному, в зависимости от формы прав­ления: либо как равенство перед законом (например, по Вольтеру), либо равенство имуществ (по Мабли). Несомненной заслугой А. Н. Радищева было развитие теории разделения и равновесия властей. В русской общественно-полити­ческой мысли эта теория впервые фигурировала в произведениях С. Е. Десницкого. В «Опыте о законодательстве», рассуждая о пред­метах закона – нравах, вере, вольности, имении и сохранности граж­дан, Радищев разводит закон, право и нравы, сближение которых стало традицией русского просветительского движения. Он находит их различие в самой природе власти и нравственности: закон как воля самодержца может использовать принудительный элемент в отли­чие от свободы как принципа здоровой морали, свободы мысли как способа утверждения добродетели. В государственном праве он видит установление пределов свободы и подходит к определению права как меры свободы. В проекте «Уложения», подготовленном после ссылки, Радищев отходит от просветительской характерис­тики права. Как известно, у русских просветителей в соответствии с ориентацией на теории естественного права и общественного договора выделялись натуральные, гражданские и «всемирные» права. Радищев же трактует права в их общепринятой в европейских законодательных актах форме: право на самозащиту, право непри­косновенности личности, право собственности, равенство перед су­дом, свобода мысли, слова. Это свидетельствует о несомненном прогрессе в политико-правовой фразеологии русской правовой науки. Н. С. Мордвинов (1754–1845), первый русский морской ми­нистр в эпоху Александра I, адмирал, получивший в 1834 г. графский титул, являвшийся председателем Вольного экономического обще­ства, был одним из ведущих представителей либерализма первой четверти XIX в. Выступая сторонником постепенного освобождения крепост­ных крестьян, он аргументировал это тем, что первая задача прави­тельства – создание гражданского конституционного строя, в кото­ром естественным путем, то есть экономическим реформированием страны, была бы достигнута возможность предоставления кресть­янам статуса свободного собственника. Главное, что беспокоило Мордвинова, – это отсутствие в России рационального использо­вания богатства и отсутствия правителя, способного обратить име­ющиеся богатства в свою пользу. Думая о путях рационального использования, Мордвинов выводит формулу: «Мера свободы есть мера приобретаемого богатства», а народное просвещение он счи­тает первым началом стяжаемого богатства. Будучи членом Комитета министров с 1826 г., Мордвинов в период царствования Николая I предлагал все более практические, реальные для России программы. Так, в проекте 1826 г., пронизанном идеей продолжения социального реформаторства Александра I, улучшения народного благосостояния и увеличения государствен­ных доходов, он предлагал для выведения всех сословий из «страда­тельного» состояния предпринять следующие меры: уничтожить гильдии, предоставить купцам свободу торговли, снять пошлины с экспорта; уничтожить личную повинность, заменить ее личным най­мом, облегчить переход крестьян в торговые и городские классы; ввести срочную службу для солдат; снять налоги с дворянских капи­талов; установить налоги с мещан соразмерно с населением и богат­ством городов; создать частные банки, городские и сельские боль­ницы. В 1827 г. Мордвинов вновь отправил Николаю I письмо, в кото­ром предлагал сократить расходы на армию, отправив сбереженный капитал на улучшение благосостояния страны следующими спосо­бами: привлечение иностранных капиталов; уничтожение кабаков в деревне, введение пивоварения вместо винокурения для предотвра­щения в народе пьянства; создание сельского вспомогательного бан­ка; передача казенных фабрик частным лицам; содействие развитию городов, освобождение его жителей от воинских повинностей, созда­ние городских банков. Из столь обширных прогрессивных программ переустройства России Мордвинова Александр I и Николай I использовали лишь некоторые небольшие предложения, поэтому Мордвинов решил посвятить себя народному просвещению, созданию публичных биб­лиотек, посредством которых он думал способствовать развитию в России общественного мнения и духа общественности. Как прези­дент Вольного экономического общества, он обратился 23 апреля 1830 г. к министру внутренних дел А. А. Закревскому с аргументами о полезности введения библиотек для распространения сельскохо­зяйственных знаний. И уже в 1836 г. были открыты публичные биб­лиотеки в Уфе, Чернигове, Симферополе; в 1839 г. – в Кунгуре, Крас­ноярске; в 1847 г. – в Орле, Томске, Иркутске, Тифлисе; в 1859 г. – в Новгороде. Особый интерес в этот период представляет деятельность «Негласного комитета» (1801–1803), созданного из приближенных императора – «молодых друзей»: В. П. Кочубея, Н. Н. Новосильцова, П. А. Строганова, А. Чарторыйского. Под влиянием конституцион­ных проектов А. Радищева и М. Сперанского, изучения опыта зако­нодательства и революционных преобразований во Франции, Англии и используя либеральные настроения Александра I, члены комитета строили далеко идущие планы. Так, на первом его заседании (24 июня 1801 г.) была согласована программа деятельности: изучение состоя­ния государства, административная реформа, главной задачей кото­рой была определена подготовка и принятие Уложения. Проектами административной реформы занимались Чарторыйский и Новосиль­цов, планы которых о разделении административной власти между министерствами были реализованы Манифестом 1802 г. Среди документов, подготовленных «Негласным комитетом», были: 1) акт, созданный ко дню коронации, обращающий деспотический самодер­жавный режим в России в конституционное государство, т. е. доку­мент, получивший название в традициях европейских первоочеред­ных конституционных актов, – Хартия вольностей; 2) проект Всеми­лостивейшей грамоты Российскому народу, подготовленный Чарто­рыйским, возвещающий о свободе мысли, веры, богослужения, сло­ва, речи, письма, деяния. Эта грамота увидела свет в урезанном виде – с милостями, но без вольностей; 3) проект русской конститу­ции, подготовленный канцелярией Новосильцова в Варшаве (1819–1820). Он содержал главу о гражданских свободах, политических и экономических правах, т. е. полный каталог буржуазно-демократи­ческих прав и свобод. Этот документ был задуман как продолжение Польской конституционной хартии 1815 г. В речи о польской консти­туции в марте 1818 г. в Варшаве император высказался о возмож­ности распространения конституционного устройства и на Россию. Александр I уделил значительное внимание польской конституции, подготовленной польской аристократией. Из членов «Негласного комитета» в ее создании участвовали Чарторыйский, Новосильцов. Среди основных положений Конституционной хартии 1815 г., в кото­рой неограниченное самодержавие сочеталось с конституционным устройством, провозглашались: 1) народное представительство – сейм; 2) избирательное право для дворян (возрастной ценз – 21 год, имущественный ценз – недвижимая собственность). Этим правом могли пользоваться граждане, имеющие недвижимость в собствен­ности и уплачивающие за нее налог, фабриканты и хозяева мастер­ских, профессура, учителя, священники; 3) среди гарантируемых прав – свобода печати, равенство всех сословий перед законом, неприкосновенность личности и др. Этот проект, составленный канцелярией Н. Н. Новосильцова в Варшаве, занимавшейся конституцией Польши, в 1819 г. (Краткое изложение основ конституционной хартии Российской империи), затем, с дополнениями и изменениями Александра I, вышел в 1820 г. Оба проекта конституции были аналогичны Польской конституцион­ной хартии 1815 г. В главе о гражданских свободах они были допол­нены некоторыми правами. Так, вторая редакция конституционного проекта – Конституционная хартия Российской империи (1820), – в русском варианте получившая название Государственной уставной грамоты Российской империи, содержала права и свободы, ставшие уже достоянием европейских и американских конституционных ак­тов, – Декларации прав человека и гражданина 1789 г. во Франции, американской Конституции 1787 г. и дополнения к ней – Билля о правах США 1791 г.: свобода вероисповедания, равенство перед законом, неприкосновенность личности; среди политических прав и свобод – свобода печати, слова. Избирательное право было огово­рено для отдельных категорий граждан: так, имели право избирать депутатов: 1) все жители города, имеющие недвижимую собствен­ность; 2) все «состояния», известные как именитые граждане; 3) куп­цы первой и второй гильдий; 4) цеховые мастера. Вне зависимости от имущественного ценза, евреи были лишены этого права. Среди экономических прав естественным правом провозглашалось право частной собственности. В конституции провозглашалось создание двухпалатного парламента: Государственной думы, состоящей из государя и двух палат – Сената и посольской палаты, в которой должны были быть представлены земские послы и депутаты окруж­ных городских обществ. При всей прогрессивности этот документ носил ограниченный характер, так как император признавался ис­точником законодательной, судебной и исполнительной власти, мог вмешиваться в формирование нижней палаты, что ограничивало политические права граждан. Деятельность «Негласного комитета» по разработке консти­туционных проектов для России способствовала просвещению и рас­пространению в образованной среде идей европейского и американ­ского буржуазного конституционализма; и хотя первые робкие шаги российского конституционализма не получили завершения в поли­тико-правовой форме – конституции, был накоплен богатый духовный потенциал в сфере адаптирования опыта мирового законодательства в российской практике. Во всех названных проектах того времени впервые четко были заявлены насущные проблемы, стоявшие перед российским правительством: создание конституции, необходимость реформирования системы государственного управления с учетом принципа разделения властей, административной реформы (Ново­сильцов, Чарторыйский). Идеи прав человека в трудах М. М. Сперанского Основателем консервативного либерализма – как одного из са­мых распространенных течений в русской мысли XIX – начала XX в. – по праву является уникальный деятель Александровской эпохи и эпохи Николая I, первый представитель правительственного консти­туционализма в России, активный деятель по созданию юридичес­кого образования в России М. М. Сперанский (1772–1839), идеолог реформ. Именно М. М. Сперанскому принадлежат следующие идеи: 1) создание Царскосельского лицея (сентябрь 1808); 2) необходи­мость введения образовательного ценза (прежде всего знания уни­верситетской программы: русского и одного иностранного языка; римского, государственного, уголовного, естественного права; все­общей и русской истории; экономики; физики; географии; статистики России и т. п.) для поступления на государственную службу, полу­чения чина коллежского асессора, дававшего право потомственного дворянства, и т. д. (6 августа 1809 г. Александром I был подписан Указ о новых правилах производства в чины по гражданской служ­бе); 3) систематизация законодательства, которая проходила непос­редственно под его руководством с 1826 по 1839 г. во II Отделении собственной Его Императорского Величества канцелярии; 4) необ­ходимость Уложения, без которого не может быть законного правле­ния, что сродни, как мы видим, последней статье Декларации прав человека и гражданина Великой французской революции 1789 г.: без конституции нет правового государства (заочным автором этой ста­тьи был Ш. Монтескье); 5) необходимость учета в политической, экономической и других областях народного духа или общего мне­ния, которые являются внутренними убеждениями большей части людей; что созвучно основному тезису исторической школы права (К. Савиньи); 6) проблематичность соотношения политической и гражданской свободы, идея которой стала водоразделом между ос­новными общественно-политическими течениями русской мысли; 7) поэтапное реформаторство и конституционализм; 8) создание Го­сударственного Совета, системы законодательной власти во главе с Государственной думой. Многие эти идеи стали программными для идеологии либерализма, в особенности консервативного, в России. Основным произведением М. М. Сперанского было «Введение к Уложению государственных законов» (1809), окончательный вари­ант которого был обнаружен только в советское время. Проект Уло­жения М. М. Сперанского представлял собой отражение и развитие идей русских и западноевропейских просветителей, результат изучения многих европейских законодательных актов (как известно, за свои симпатии к конституционной системе Франции он был подвергнут жесткой критике Н. М. Карамзиным, а позднее – госуда­ревой опале). Особого внимания заслуживает развитие М. М. Сперан­ским теории разделения властей Ш. Монтескье, впервые заяв­ленной в русской мысли С. Е. Десницким, и системы политических и граж­данских прав, разработанной А. П. Куницыным и А. Н. Радищевым. М. М. Сперанский как официальный автор проекта (многие исследователи считают наряду с ним полноправным автором и са­мого Александра I) предлагал положить в основу реформ традицион­ные для буржуазного конституционализма принципы разделения властей, взаимосвязи политической и гражданской свобод, первооче­редности свободы политической, права собственности как священ­ного права человека, считая, что гражданам должны быть предо­ставлены политические права, при помощи которых они будут в сос­тоянии защищать свои гражданские права и свободы. Он проектиро­вал создать Государственную думу (а также волостные, окружные и губернские думы на местах) как орган законодательной власти, министерства (а также губернские и окружные правительственные органы) как орган исполнительной власти (ответственный перед властью законодательной), судебную власть оставить за Сенатом (во главе которого с 1802 г. стоял министр юстиции). По мнению Сперанского, избирательное право должно было быть предоставле­но дворянам, а также людям среднего сословия, обладающим определенным имущественным цензом. Император и Государст­венная Дума олицетворяли законодательную власть, в которой право законодательной инициативы оставалось за монархом (однако без одобрения Думы не мог быть издан ни один закон), а за Государст­венной Думой – право запросов о государственных нуждах, право контроля над высшими органами исполнительной власти. Предло­женная им система постепенно нашла отражение в структуре орга­нов государственного управления в России. В 1810 г. был создан Государственный Совет (имеющий, однако, не законодательную, как предполагал Сперанский, а законосовещательную функцию), назна­чаемый императором из потомственного дворянства и состоящий из четырех департаментов (Департамент законов, Департамент го­сударственной экономии, Департамент гражданских и военных дел, Департамент общего собрания) и двух комиссий для составления законов и прошений, в ведении которых находились законы, уставы, комиссии законов, призванные создать Гражданское уложение (конституцию) и программу реформ. Однако уже со времени перво­начальной деятельности Государственного совета началось наде­ление его функциями финансовых, судебных и административных органов и вместе с тем ослабление законосовещательных функций. В 1906 г. была создана Государственная Дума. В целом, препятст­вием на пути реализации механизма разделения властей стал, к со­жалению, традиционный для российской политической системы принцип смешения и/или подмены функций одного органа другим. Учитывая готовность российского общества и государства к подобным радикальным реформам, М. М. Сперанский предлагал по­литику постепенного, поэтапного «вхождения» в новый буржуазный порядок: 1) учреждение Государственного совета для обсуждения Гражданского уложения; 2) судебная реформа; 3) созыв депутатов всех состояний (т. е. формирование Государственной Думы) для обсуждения Гражданского уложения; 4) принятие Государственной Думой конституции, реформы судопроизводства и нового положения Сената. Реформа судопроизводства Сперанского предполагала ко­ренное изменение всей судебной системы Российской империи, не­эффективность которой порождала взяточничество и беспредел чи­новников, и убеждение обращающихся в суды и Сенат, что «деньги – лучшие стряпчие», как отмечал К. Ф. Рылеев. В этих работах Сперанским впервые в политико-правовой литературе были даны четкие разграничения, определения основных понятий западноевро­пейских политической и юридической наук. В условиях, когда в российском законодательстве царил хаос, М. М. Сперанский первым разработал основные принципы и подходы упорядочения, систематизации и совершенствования законодатель­ства в России. В январе 1826 г. М. М. Сперанский (член Государственного Совета, временно управляющий Комиссией по составлению Уложе­ния с 1821 г.) обратился к Николаю I с несколькими записками о предложении систематизировать российское законодательство и продолжить деятельность предыдущих комиссий по составлению Уложения (в российской истории, начиная с Петра Великого, было десять таких комиссий). В десятом томе Свода законов (Законы гражданские) впервые в российском законодательстве было дано системное изложение основного естественного права человека и института гражданского общества – права собственности. Благодаря тщательному изу­чению М. М. Сперанским современных прогрессивных законода­тельных актов Европы, его стремлению адаптировать опыт западно­европейских законоведов в российской политической традиции (поли­тике сословной демократии), в десятый том были включены сле­дующие положения: право собственности – это право владеть, поль­зоваться и распоряжаться собственностью вечно и потомственно в порядке, установленном гражданскими законами (ст. 262); спосо­бы приобретения прав на имущество: пожалование, выдел имущест­ва детям, духовное завещание, в силу наследства, мена и купля, договоры и обязательства (ст. 396); запрет продавать крепостных людей, в частности: отдельно мужа от жены или жену от мужа, либо продавать с молотка, либо продавать без земли лично и поимен­но на ярмарках, а также продавать без земли по доверенностям или людям недворянского происхождения (ст. 871). В результате Сперанский занимался не только механическим сбором и система­тизацией действующего права, но и был «творцом многих юридичес­ких норм, особенно в области гражданского права». С целью исправ­ления противоречий российского законодательства М. М. Сперан­ский хотел создать несколько Уложений: гражданское, коммерческое, уголовное, а также Уложение гражданского и уголовного судопроиз­водства. И хотя это не удалось реализовать на практике, все же состав Свода законов Российской империи обнаруживает некоторые контуры гражданского, коммерческого и судебного Уложений. 15-томный Свод законов Российской империи (СЗ) (более 42 000 статей) был издан в 1832 г. на основании 46-томного Полного собрания законов Российской империи (ПСЗ), в котором в хроноло­гическом порядке были собраны все законы, начиная с Соборного уложения 1649 г. и заканчивая Манифестом 12 декабря 1825 г. о вступлении на престол Николая I (варианты этого манифеста были подготовлены Н. М. Карамзиным и М. М. Сперанским, однако импе­ратор выбрал вариант Сперанского). Второе издание ПСЗ (1881) включало законы с 1825 по 1881 г., а третье издание – с 1881 по 1913 г. Что касается Свода, то всего было два полных и шесть неполных его изданий. С 1836 по 1845 г. в комиссии шла работа по созданию Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, при­нятого в 1845 г. Свод включал в себя законы о самодержавном правлении, правах императора (том I), законы о местных органах власти и управления (том II), законы о службе чиновников (том III), Устав рекрутский, Устав о земских повинностях (том IV), Устав о податях, о пошлинах и питейном сборе (том V), Устав таможенный (том VI), Устав монетный (том VII), Устав лесной (том VIII), законы о сословиях (том IX), законы гражданские (том Х), законы о промыш­ленности и торговле (том XI), Устав путей сообщения, строительный (том XII), уставы о народном продовольствии, общественном приз­рении, врачебный устав (том ХIII), законы о полиции, цензуре и ссыл­ке (том XIV), законы о преступлениях и наказаниях, о судопроизвод­стве (том XV). Именно благодаря М. М. Сперанскому Николаю I удалось сделать то, что не могли сделать его предшественники в течение 126 лет, начиная с комиссии Петра Великого. Права человека в проектах декабристов Декабристами были предложены две основные программы действий по преобразованию российского общественного государст­венного устройства. П. Пестель (1793–1826) разработал в двух вари­антах – «Государственном завете» и «Русской правде» (по ана­логии с Русской Правдой – сводом древнерусских законов) – программу действий революционного правительства – «Верховного правления», а Н. М. Муравьевым (1795–1843) была представлена «Конституция» в традициях буржуазного конституционализма. Общий перечень прав и свобод человека и гражданина, ставший традиционным для кон­ституций буржуазно-демократических государств, присутствовал в обоих проектах: неприкосновенность и священность права собст­венности, личная свобода, равенство перед законом, уничтожение сословий, отмена крепостного права, равный суд. Развивая идеи русских просветителей, декабристы выступали за необходимость скорейшего создания Свода законов, нового Уложения, развития местного самоуправления, уважения прав и свобод человека, пуб­личного института избирательного права, права собственности как основного критерия личной свободы. Развивая идею представитель­ного правления как критерия демократичности государственного устройства, Пестель считал Верховное правление революционным органом, источником радикальных преобразований. Муравьев, ста­раясь приблизить свой конституционный проект к современному сос­тоянию России, выступал за введение законосовещательного органа – выборного Народного вече, состоящего из Верховной думы и Пала­ты народных представителей, – прообраза парламента западноевро­пейского типа. Пестель и Муравьев, призывая к соблюдению непри­косновенности права собственности, по-разному видели осуществле­ние этого права: Муравьев считал необходимым сохранение права земельной собственности дворянского сословия, Пестель же ратовал за сочетание общей и частной земли как прообраза общественной и частной собственности. Последний выступал за фактический воз­врат к «естественному состоянию» Древней Руси революционным путем, за создание революционным правительством традиционных демократических институтов – Народного вече, Державной думы, Верховного собора. Он предлагал республиканскую форму правле­ния с однопалатным парламентом (Народное вече) в духе уравни­тельно-коммунистических отношений – народовластия. При этом П. И. Пестель обращал внимание на необходимость оформления по­литического и гражданского равенства. Для лучшего устройства правления он считал необходимым введение областей, уделов и т. д. с целью вовлечения в органы местного самоуправления возможно большего числа граждан. Программа преобразований, перечень прав и свобод граждан, предлагаемых Пестелем, включала и следующие этапы: 1) народная конституция могла быть провозглашена только революционным правительством; 2) первоочередными действиями правительства и народа должны были стать: свержение самодержавия (допуска­лось даже цареубийство), отмена крепостного права, установление законных пределов власти принятие конституции; 3) в качестве ос­новной политической силы, источника прогресса рассматривался народ; 4) одной из главных целей преобразований считалось обеспе­чение нормального уровня жизни, удовлетворение разумных потреб­ностей народа (с этой целью предусматривалось разделение земли на общую или частную, собственности – на общественную и личную). Проект Пестеля предполагал принцип смешанного правления: право собственности и в то же время принцип явно патриархально-коммунистического толка – благоденствие общее важнее частного; личная свобода, уважение личности и в то же время допущение цареубийства; неограниченные полномочия Народного вече и в то же время – создание Державной думы, прототипа парламента. Со­четание этих различных принципов – республики и монархии, пар­ламентаризма и патриархального коммунизма – свидетельствуют о колебаниях Пестеля и других декабристов. О мировоззрении мно­гих из них нельзя сказать однозначно, монархическое оно или респуб­ликанское. Причина сомнений ясна: пример Великой французской революции 1789–1794 гг. перевернул взгляды всех политических противников, от консерваторов до радикалов. Панацею от террора и неограниченного насилия как постоянных спутников революции Пестель видел в институтах веча, думы, соборов, не понимая невоз­можности смешения различных политических режимов, форм госу­дарственного устройства. Н. М. Муравьев концентрировал внимание, как и авторы Декла­рации прав человека и гражданина 1789 г. во Франции, на субъектив­ных правах граждан. В качестве условий гражданства он предложил традиционные для западноевропейских конституционных актов принципы: возрастной ценз (21 год), имущественный ценз (движимое имущество на сумму не менее 500 руб. серебром), личную незави­симость, непорочность перед законом, выполнение повинностей, провозглашение свободы слова, свободы передвижения, занятий и вероисповеданий. Заимствуя формулировки европейских конституци­онных актов, Муравьев включил во второй вариант конституции право неприкосновенности личности, требование законности нака­зания. В отличие от правительственного проекта Н. Н. Новосильцова (1820) в конституции Н. М. Муравьева предлагались более решитель­ные шаги: отмена крепостного права, ограничение власти императо­ра, суверенитет народа. В отличие от Пестеля, отвергавшего всякий ценз для использования избирательного права и предоставлявшего политические права всем гражданам, Муравьев выступал за вве­дение нескольких видов цензов – имущественного, образователь­ного, оседлости, что было вполне закономерно в условиях первой чет­верти XIX в. Различные акценты в правах и свободах граждан подтверждают реформистские ориентации Н. М. Муравьева и ради­кальность проектов П. И. Пестеля. Особенности проекта Конституции Муравьева: 1) принятие конституции связано с утверждением конституционной монархии, в случае же несогласия императорской фамилии должно было вво­диться республиканское правление; 2) в конституции представлен традиционный комплекс буржуазно-демократических прав и сво­бод, перечень которых значительно расширен по сравнению с проек­том Пестеля такими демократическими правами, как свобода сою­зов, собраний, передвижения, петиций; 3) в качестве основной поли­тической силы рассматривается народ. Однако факт сохранения за помещиком всех владений свидетельствует о том, что, в связи с невежеством народа, опору власти автор Конституции видит в дво­рянском сословии – собственниках. Реформистские настроения Му­равьева были обоснованы политической ситуацией – волной патрио­тических настроений, культурным подъемом и социально-экономи­ческим уровнем развития России в первой четверти XIX в. Реально взвешивая «за» и «против», изучив конституционные акты Франции, США, Испании, Муравьев стал убежденным сторонником конститу­ционной монархии. Эти настроения Муравьева поддерживал и Н. И. Тургенев, считавший социализм «не русским путем». Он не был согласен с пестелевской интерпретацией социалистических идей. Идеи прав человека в трудах Б. Н. Чичерина Фигура Бориса Николаевича Чичерина (1828–1904), правоведа, историка, политического и общественного деятеля, уникальна для российской истории. России, считал Чичерин, еще необходимо формировать обще­ственное мнение, и пути осуществления этого могут быть следую­щие: формирование прочной системы политического и правового образования, создание политической, правовой науки и литературы, демократизация мысли, приобщение граждан к соучастию в управ­лении общественными делами, подготовка народного представи­тельства. Однако Чичерин здесь не имел в виду независимое обще­ственное мнение, считая, что его необходимо направлять, а это мо­жет сделать только правительство. Из прогрессивных элементов – народного представительства и независимого суда – Чичерин отдавал приоритет суду, отмечая, что главной гарантией свободы может служить только независимый суд. Именно от него зависит приложение законов к жизни, в то время как народное представительство может «только обсуждать законы и преследовать их нарушение в лице министров». Создавая государственно-правовой идеал смешанной, «истин­ной» монархии, Чичерин и в самой монархии, и во всех ее институтах считал необходимым обязательное сочетание аристократического, демократического и монархического начал, что в истории мировой мысли достаточно последовательно развивал Монтескье. В част­ности, в институте народного представительства, по его мнению, в низшей палате парламента должно воплощаться демократическое начало, в верхней палате – аристократическое, самодержец же дол­жен воплощать монархическое начало. Реализуя на практике идею народного представительства, Б. Н. Чичерин с другими представителями московского дворянства в январе 1865 г. подал царю петицию, в которой «указывалось на необходимость установить центральное земское представительст­во» и «особое центральное представительство дворян». Однако Александр II и на это, и на следующее петербургское послание дво­рянства отреагировал довольно резко, указав в рескрипте министру внутренних дел, что дворянство не имеет права выступать с рефор­маторскими инициативами. Александр II опасался роста конститу­ционных тенденций, которые открыто заявляли о себе в это время и в земских собраниях, и в салонных беседах, и на кружковых дискус­сиях. Однако эти рассуждения не обязательно предполагали необхо­димость введения конституции в России немедленно, поэтому опа­сения Александра II в отношении петиций дворянства были беспоч­венны. Так, например, Б. Н. Чичерин, будучи убежденным сторонни­ком конституционной монархии, отмечал в 1866 г. в своей докторской диссертации, что не всегда и не при любых условиях «возможен и желателен переход к конституционному строю». В частности, он считал несвоевременным такой переход до окончания освобождения крестьян. Однако в 80-х гг. XIX в. представления Чичерина о консти­туционном строе стали более решительными. В этот период он писал работу «Конституционный вопрос в России» (1878), в которой он рассматривал необходимость созыва народного представительства как способ предотвращения политического кризиса, выхода из рутин­ного состояния, как первую предпосылку перехода к конституцион­ному строю. Именно представительный порядок он называл крите­рием цивилизованности народа, показателем способности его к раз­витию. Среди составных элементов государства он отмечал власть, закон, свободу, общую цель, которые являются основаниями и других человеческих союзов – кровнородственного, гражданского, церков­ного. Элементами, присущими только государству, являются народ, представительные учреждения, территория. Среди целей государст­ва Чичерин отмечал четыре: общее благо; безопасность; охрана прав и свобод лица; осуществление нравственного порядка. Из при­роды этого государственного союза, по мнению Чичерина, и возни­кает гарантия личной и политической свободы. В то время как «сво­бода составляет источник политического права..., способность явля­ется необходимым его условием». Способность предполагает опре­деленный уровень образования, знания государственных дел, сте­пень умственного и политического образования народа. Поэтому, хотя «политическая свобода представляет идеал государственного развития, она не может считаться постоянной его принадлежнос­тью». Личная свобода не может заменить личную свободу полити­ческой, так как они не являются равнозначными категориями, в то время как политическая свобода рождает отношения власти (нич­тожное) и подчинения (всецелое), а личная свобода рождает отно­шения независимости. Поэтому гражданская свобода должна быть шире свободы политической, в то время как социалисты стремились к обратному. Среди гарантий гражданской свободы Чичерин назы­вал главной следующую: личность и собственность должны быть поставлены под защиту независимого суда, а гражданин должен получить право требовать этой защиты. Однако существуют и взаи­модополняющие гарантии: 1) суд может быть гарантией для лица, если он независим от правительственной партии и власти (принцип несменяемости судей), 2) политическая свобода должна быть выс­шей гарантией. Среди приоритетных личных прав и свобод он называл: 1) признание не­прикосновенности лица в физическом и духовном смыслах; 2) сво­боду совести как основу человеческого достоинства; 3) право сою­зов; 4) право защиты чести; 5) право действовать по своему усмот­рению, «власть располагать собою», не нарушая чужого права и общих постановлений; 6) право распоряжаться своей собственнос­тью. Рассуждая о личных правах человека, Чичерин не ограничивал­ся одним четким определением «декларации прав и свобод», а ут­верждал: свобода человека есть самоопределение, для которого требованием или предписанием является закон, оставляя тем самым выбор для человека. Идеи прав человека в трудах П. И. Новгородцева Павел Иванович Новгородцев (1866–1924) был главой московской школы философии права, теоретиком неолиберализма, первым марксологом в России. П. И. Новгородцев развивал следующие идеи в сфере права и прав человека: 1) закономерное возрастающее торжество идеи права в современном мире; 2) соблюдение прав отдельной личности и народов в целом как бесспорный принцип будущего государства; 3) идея развивающегося и обновляющегося права, идущего вперед в соответствии с потребностями жизни; 4) идея общественного идеала как принципа всеобщего объединения на началах равенства и свободы, взаимного признания прав, вселенской солидарности, как принцип «свободного универсализма»; 5) идея создания комплексной системы совершенствования всех институтов будущего гражданского общества и правого государства (церкви, государства, народного единства и др.) и т. д. Именно П. И. Новгородцев на рубеже XIX–ХХ вв. возглавил школу «возрожденного естественного права», сторонниками которой стали Н. А. Бердяев, В. М. Гессен, И. В. Михайловский, В. С. Соло­вьев, Е. Н. Трубецкой, Б. Н. Чичерин, среди его учеников – Н. Н. Алек­сеев, И. А. Ильин, В. А. Савальский, А. С. Ященко и др. В отличие от естественно-правового направления XVIII – 1-й четверти XIX в. (С. Е. Десницкий, В. Т. Золотницкий, А. П. Куницын, М. В. Ломоносов, И. Т. Посошков, Ф. Прокопович, В. Н. Татищев, И. А. Третьяков), П. И. Нов­городцев и другие представители школы «возрожденного естественного права» рассматривали естественное право не в кон­тексте исторической эволюции, а как известную потребность права, идеал для положительного права, философию права по своей идее, действительное право. Тем самым Новгородцев и его сторонники подчеркивали и требовали признания самостоятельного значения за нравственным и правовым началами. Идеи прав человека в трудах Б. А. Кистяковского Богдан Александрович Кистяковский (1868–1920) – известный российский правовед, социолог, представитель неолиберализма, соз­датель оригинальной концепции правового социализма. Рассматривая государство в настоящем и будущем, Кистя­ковский считал правомерным разговор только о правовом государ­стве, а в отношении России – правовом социализме. Государство он рассматривал как «правовую организацию народа, обладающую во всей полноте собственною, самостоятельною и первичною, то есть ни от кого не заимствованной властью». Не следует, отмечал Кистяковский, отождествлять государство с государственной влас­тью (ибо среди признаков государства, наряду с властью, сущест­вует территория, национальный суверенитет, народное представи­тельство, обособление органов власти), и саму власть с органом власти, ибо это существенно искажает политику государства, низво­дит ее до использования исключительно силовых методов. Ведущую роль в переходе России к конституционному строю Кистяковский справедливо отдавал стержневым реформам Алек­сандра II: 1) крестьянская реформа 1861 г., уничтожившая институт гражданского рабства – крепостное право; 2) судебная реформа 1864 г., впервые позволившая создать в России традиционные для Западной Европы и Америки модели равного для всех устного и гласного суда и суда присяжных, т. е. «суда сограждан, судящих по велению совести»; 3) начала независимого и самостоятельного са­моуправления, впервые привлеченного к участию в государственном строительстве, были реализованы в Земской реформе 1864 г., вводив­шей земства в 34 губерниях России. Наряду с этими реформами Кистяковский также высоко оценивал введение Александром II боль­шей свободы печати, нового университетского устава 1863 г., всеоб­щей воинской повинности. В качестве естественного и логического продолжения либе­ральных реформ Александра II образованная часть российского об­щества рассматривала создание института народного представи­тельства как итог преобразования государственного строя на кон­ституционных началах. В период реформ, отмечал Кистяковский, наиболее популярным в обществе и правительстве стал лозунг «увенчания здания» реформ, т. е. введения конституции. Оценивая значение Манифеста 17 октября 1905 г. среди других европейских и американских законодательных актов, Кистяковский считал воз­можным сопоставление его с Декларацией независимости США (1776), Декларацией прав человека и гражданина во Франции (1789) и др. Создание народного представительства – Государственной Думы, ограничение абсолютной власти монарха, обособление раз­личных ветвей государственной власти (не дошедшее, однако, до формирования либерального механизма разделения властей), про­возглашение основных демократических прав и свобод российских подданных свидетельствовало, считал Кистяковский, о том, что «за­конодательством 1905–1906 гг. у нас создана прочная основа для нашего дальнейшего конституционного развития», для «непрерыв­ного развития без новых потрясений». Разграничивая права граждан и права подданных (это разли­чие впервые в мировой политико-правовой мысли провел Ж.-Ж. Рус­со), Б. А. Кистяковский видел возможность трансформации прав под­данных в права граждан в правовом государстве посредством реали­зации следующих субъективных прав (слагаемых из публичных, политических и частных гражданских прав), в частности публичных и политических: 1) свободы личности от государства, 2) права лич­ности на положительные услуги со стороны государства, 3) права личности на участие в организации государства, т. е. права влиять на направление государственной деятельности. При этом Кистяков­ский использовал здесь типологию субъективных прав Еллинека, представленную в его работе «Система субъективных публичных прав» (1905). При этом первая категория предполагает неприкосно­венность личности, жилища, корреспонденции; свободу передвиже­ния, т. е. отмену паспортной системы; свободу занятий, свободу совести, слова, печати, собраний, постоянных организаций и союзов. Вторую категорию составляли следующие права: право на правовую охрану со стороны государства, право на судебную защиту, право обращения к административной власти для восстановления своего права. К третьей категории относятся такие права личности как активное и пассивное избирательное право, право на занятие государ­ственных должностей, право петиций. В отличие от частных прав личности публичные права не могут быть отчуждаемы, не подлежат свободному обороту. Ими могут пользоваться (без права передачи другим лицам) не все лица, а только те, которым они принадлежат. Тема 8: Становление и развитие идеи прав человека в России XVIII в. – начала XXI в.: от теории к практике Реформы Александра II Реформа 1861 г., отменившая крепостное право, и последую­щие реформы – местного самоуправления (земского (1864) и город­ского (1871)), судебная реформа 1864 г., школьная реформа (1864) и реформа печати (1865), представляют интерес прежде всего как процесс расширения прав и свобод новых категорий подданных, в частности крестьян, 23 миллиона которых было освобождено от рабского состояния мирным путем. Согласно Манифесту 19 февраля 1861 г. крестьяне получили права свободных обывателей, они объявлялись лично свободными и становились юридическими лицами. Среди провозглашенных Ма­нифестом прав основными являются: 1) экономические: свобода торговли, ремесла, право собственности, свобода промышленности, право заключения договоров с казной и частными лицами; 2) полити­ческие: участие в составлении договоров на сходах, право перехода в другие сословия; 3) личные, или гражданские: право на образование, права петиций и судебной защиты, свобода передвижения. Наряду с отменой крепостного права большой резонанс в России и за рубе­жом получила судебная реформа. Так, обозреватели «Вестника Ев­ропы» отмечали в 1880 г., что именно суды распространили понятия о праве, правах граждан. Сам факт проведения реформы, провозглашения личной свобо­ды крестьян был необходимым и решающим шагом для дальней­шего развития России. Движение общества по пути буржуазного реформизма способствовало либерализации общественно-полити­ческой мысли, в пореформенный период развития которой следует отметить появление таких новых течений, как правительственный конституционализм (А. А. Абаза, Н. П. Игнатьев, В. А. Долгору­ков, П. А. Валуев, М. Т. Лорис-Меликов, П. А. Шувалов), земский либерализм (А. А. Головачев, И. И. Петрункевич, А. М. Унковский), либеральный консерватизм (М. Н. Катков, Л. А. Тихомиров). Идеи правительственного конституционализма во второй половине XIX в. – начала ХХ в. Одним из представителей правительственного конституциона­лизма был П. А. Валуев (1815–1890), главным пунктом программы которого в 60-х гг. XIX в. было введение начал представительного правления – по примеру английского парламента и австрийского рейхсрата. Встав в 1861 г. во главе Министерства внутренних дел после отставки инициатора и создателя Положения 19 февраля 1861 г. Н. А. Милютина, П. А. Валуев «взял на себя двойное бремя: реализа­цию подготовленного без его участия законодательства о крестья­нах и авторство реформы, призванной допустить общество к учас­тию в управлении на всех уровнях, начиная с уездного и кончая общероссийским», то есть реформы местного самоуправления. «В начале 60-х гг. он играл двойственную роль, пытаясь совмещать в своей реформаторской деятельности и традицию поддержания цар­ского самовластия... и решения задач либеральной трансформации самой власти». В записках Александру II 1861 и 1863 гг. он высту­пает за уступки дворянству в виде введения начала общегосударст­венного совещательного представительства. В 1863 г. в этих целях Валуев разработал реформу Государственного совета, предлагая счи­тать его верхней палатой парламента, а съезд государственных глас­ных – нижней, и представил ее 13 апреля 1863 г. императору. Съезд государственных гласных должны были представлять вы­борные от местных земских учреждений, от центральных городов, что пред­полагало предоставление избирательного права в городах домовла­дельцам и купцам I гильдии. Съезд, как и сами земские учреждения, по реформе 1864 г. мог решать вопросы только хозяйст­венного зна­чения. Отвергнув предложения Валуева в 1863 г., Алек­сандр II вы­нужден был вновь обратиться к его псевдоконституции в начале 1880-х гг. Однако проекты Валуева так и не были осущест­влены. В 1880-е гг., в условиях правительственных контрреформатор­ских мер по свертыванию деятельности органов местного самоуп­равления, ограничению их полномочий в целях противодействия зем­скому либеральному движению, представителями правительствен­ного конституционализма была предпринята попытка оживить об­щество. Именно так оценивают некоторые исследователи проект парламентской хартии М. Т. Лорис-Меликова. Он предлагал создать вре­менные подготовительные комиссии из земских деятелей по типу редакционных комиссий 1857–1859 гг. для подготовки крестьянской реформы (инициатором последних был Н. А. Милютин). В русской исто­рио­графии дореволюционного периода этот проект расценивает­ся как попытка примирения высших классов с бюрократией и абсо­лютизмом. Направленность правительственного конституционализма в 1860–1880-е гг. была задана характером самих буржуазных реформ 60–70-х гг.: вынужденностью, сохранением целостности самодер­жавного правления, уступкой дворянству или борьбой с крамолой. Формирование правительственного конституционализма в этот пе­риод безусловно является убедительным подтверждением офор­мления политики и идеологии буржуазного реформизма, с неиз­бежными для них компромиссами, отступлениями и лавированием. Программа правительственного конституционализма М. Т. Ло­рис-Меликова (1825–1888) стала отражением настроений той части правящей элиты, которая еще искала компромисс, методы примире­ния культурных классов с бюрократией и абсолютизмом. М. Т. Ло­рис-Меликов – типичный для России того периода реформатор (как М. М. Сперанский, Н. С. Мордвинов, С. Ю. Витте, П. А. Столыпин). По воспоминаниям современников, Лорис-Меликов был противни­ком коренных переворотов, предлагая умеренную программу на нача­лах просвещения и самоуправления. Рассматривая проблему возникновения крамольных идей в России, он выразил типичные настроения основной части «образо­ванного» общества. Отстаивая необходимость для правительства всесословных органов самоуправления, он предложил Александру II компромиссное решение: привлечь выборных с мест к участию в работе временных подготовительных комиссий (по типу комиссий 1859 г.) законосовещательного характера. В дальнейшем эта фор­мула была обоснована как самобытная русская форма представи­тельства и неоднократно возникала в политических проектах начала ХХ в. (в частности, при разработке проектов Государственной Думы). Проект «избранного», а не всесословного представительства мог устроить далеко не все «образованное» общество России 80-х гг. XIX в. Против такого компромисса выступали еще лидеры либера­лизма Б. Н. Чичерин и К. Д. Кавелин, считая отсутствие конституции лучше подобного обмана и ожидая от правительства твердых зако­нов и честного партнерства с общественными силами. Однако не следует упускать из виду, что создание «временных комиссий с выборными с мест» было лишь одним из пунктов обшир­ной реформаторской программы Лорис-Меликова. Многие из подня­тых им насущных социально-экономических и правовых проблем России были в дальнейшем разработаны в проектах реформ С. Ю. Вит­те и П. А. Столыпина. В частности, его программа предус­матривала: реформирование податной системы, преобразование в сфере руководства периодической печатью, пересмотр паспортной системы, облегчение крестьянских переселений в малоземельные губернии, разработку законодательства о рабочих, предоставление прав раскольникам. Программа Лорис-Меликова, как и планы «кахановской комис­сии», были отвергнуты реакционерами из окружения Александра III. Реакционность правительственных настроений и диффузия ли­беральных идей в общественно-политической мысли развели их представителей по разным лагерям, идеалы и приоритеты которых так и не сблизились, хотя это было возможно, в частности, во время Русско-японской войны 1904–1905 гг. Результатом этого процесса стала политическая разобщен­ность общества – предвестник революционных взрывов 1905–1917 гг. Правительственный конституционализм выражался в этот период в разработке избирательных законов, в попытке стабилизации общественных отношений в условиях роста конфронтации политических сил. Он выявил в среде правительствен­ной бюрократии уникальных для того времени теоретиков и практи­ков социального реформаторства, и прежде всего С. Ю. Витте, С. Е. Крыжановского, П. А. Столыпина, в какой-то мере П. Д. Свято­полк-Мирского. С. Е. Крыжановский, готовивший проекты реформаторских программ П. Д. Святополк-Мирского и П. А. Столыпина, обратился к идеям Н. В. Васильчикова и М. М. Сперанского. Критерием рус­ской избирательной системы для него стала все та же политическая благонадежность граждан, а не их избирательная способность. Хо­тя Государственная Дума была обречена на нежизнеспособность, процесс социального реформизма и правительственного конститу­ционализма все же был сдвинут с мертвой точки и мог бы способст­вовать трансформации режима в конституционную монархию вопре­ки всем катаклизмам революций и войн. Среди результатов этого процесса надо отметить Указ о веро­терпимости от 17 апреля 1905 г. как официальный отказ от гонений на веру; отмену правоограничений крестьян Указом от 5 октября 1905 г.; минимум демократических прав и свобод в Манифесте от 17 октября 1905 г., который большинство современников рассматри­вало как конституцию; признание личной свободы и свободы пере­движений крестьян Законом от 9 ноября 1906 г. в ходе Столыпинской аграрной реформы; и, наконец, закрепление минимума политических и личных прав в Основных государственных законах Российской империи 1906 г. Процесс активизации в 1904–1905 гг. либеральной политичес­кой мысли, проявившийся в выработке конституционных проектов, начало революционных выступлений – все это заставило правитель­ство пойти на компромиссное решение: сохраняя в силе исключи­тельные законы о репрессивных мерах, издать Манифест 17 октября 1905 г. о правах и свободах граждан, создании представительного учреждения. Регулировать правовые отношения в обществе были призваны Временные правила об обществах и союзах, о профессио­нальных обществах и собраниях (1906). Основные государственные законы Российской империи 1906 г. были единственным документом до событий Октября 1917 г., пре­тендующим называться конституцией. В них по сравнению с Мани­фестом декларировалось расширение перечня прав и свобод русских подданных, признание института представительства, принципа закон­ности как основы государственности. Подготовка проекта основ­ных законов была поручена государственному секретарю барону Икскулю, проект был представлен на рассмотрение Особой комиссии (Сольский), Совета министров (Витте), Особого совеща­ния (Николай II). Основные права и свободы, закрепленные в Основных госу­дарственных законах Российской империи 1906 г.: неприкосновен­ность жилища (ст. 75), частной собственности (ст. 77), свобода вы­бора места жительства и возможность выезда за границу (ст. 76), свобода вероисповедания (ст. 81), свобода слова, печати, собрания, союзов, объединений (ст. 78–80). П. А. Столыпин (1862–1911) был одним из первых, кто решился разрушить стереотип революционной мысли об «умирающем» ре­жиме и предложить целый комплекс реформ в 1905–1907 гг. Развитие конституционализма, думскую деятельность он рассматривал как почву для разработки, признания и реализации своих реформаторских замыслов. Выступив с правительственной декларацией в Государ­ственной Думе в 1907 г., Столыпин заявил о поддержке популярной тогда среди либеральной интеллигенции и земцев идеи расширения земского и местного самоуправления, земской инициативы. Реформы рабочего и аграрного законодательства, школьная реформа, децент­рализация, ограничение русификаторской политики, создание проч­ных стабильных законов стали основой реформаторской деятельнос­ти Столыпина. Обращение в первую очередь к аграрной реформе он мотивировал не только актуальностью этой проблемы для России, но и своим принципиальным взглядом на развитие правосознания крестьянина посредством установления частной собственности на землю. «Пусть каждый устраивается по-своему!» – таков принцип новой России, ее экономического оздоровления. Второй Государст­венной Думе П. А. Столыпин предложил целый пакет законопроектов о правах человека, политических и экономических нововведениях: среди них законопроект о неприкосновенности личности и свободе вероисповедания, об упразднении института земских начальников, восстановлении избрания мировых судей, установлении общедос­тупности и обязательности начального образования и т. п. – всего 30 законопроектов. Для России осуществление столыпинской прог­раммы фактически означало возвращение на рельсы буржуазных реформ 60–70-х гг. XIX в. Однако препятствием к реализации этих мер обновления России стала резкая конфронтация двух потоков – реформаторского (созидание) и революционного (разрушение). Их столкновение, отказ от компромиссов и уступок с обеих сторон спо­собствовали разобщению политических сил, правительства и наро­да. Репрессии не были для Столыпина самоцелью, в отличие от его последователей. После его убийства в 1911 г. своеобразным убежи­щем его реформаторских замыслов стала Государственная Дума, получившая по новому избирательному закону 1907 г. право законо­дательного почина. Права человека в программах политических партий в начале ХХ в. В процессе свертывания Столыпинской реформы дилемма российского общества – правительство реформ или военная дикта­тура? – решалась весьма однозначно. Однако до 1913–1914 гг. лиде­ры либеральных партий («Союз 17 октября» и кадеты) считали воз­можным мирный конституционный путь. В этот период программы основных политических партий содержали блоки общепризнанных прав и свобод, данные которых частично представлены в приведен­ной ниже таблице. Таблица Права и свободы человека в программах ведущих политических партий России в 1905–1917 гг. (в сравнении с программой кадетов) Кадеты Союз 17 октября Эсеры Большевики 1. Политическое равенство + + + 2. Свобода совести – + + 3. Свобода вероисповедания + – – 4. Свобода слова + + + 5. Свобода печати + + + 6. Свобода союзов, собраний + + + 7. Право петиций – – – 8. Личная свобода + – – 9. Свобода передвижения + + + 10. Введение прав и свобод граждан в «Основные законы» – – – 11. Обеспечение их судебной защитой – – – 12. Политическое и гражданское равноправие – – – 13. Право свободного культурного самоопределения (национальная культура, язык) – – Право нации на самоопределение, право получения образования на родном языке 14. Право стачек – + + 15. Реформа аграрного и рабочего законодательства – – – 16. Реформа школьного образования + + + 17. Свобода труда, промышленности, торговли, свободное приобретение и распоряжение собственностью Бесплатное судопроизводство Учитывая факт общности ряда правовых положений программ на основе минимума общедемократических прав и свобод человека, следует разграничить совершенно противоположные трактовки прав человека – либо как цели, либо как инструментального средства реализации своего политического идеала. Отношение партий к этой проблеме, их приоритеты определяли деятельность их представи­телей в Государственной Думе. Манифест 17 октября 1905 г., Основные государственные за­коны Российской империи 1906 г., расцениваемые в российском об­ществе как конституционные акты, не были подкреплены на прак­тике гарантиями (политическими, экономическими, юридическими). Это способствовало утрате правосознанием тех новых ценностных характеристик, которые развивала в общественном сознании либе­ральная политическая мысль 80-х гг. XIX – начала ХХ в.: полити­ческая свобода как основа личной свободы; взаимосвязь политичес­кой, экономической и личной свободы; собственность как основа личной свободы; принципы правового государства как гарант прав и свобод человека; гуманное отношение к личности как стержень политики любого государства. Права человека в советской России Конституция РСФСР, принятая V Всероссийским съездом Со­ветов 10 июля 1918 г., содержала раздел о правах человека под названием «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого наро­да». Эта декларация была принята ранее на III Всероссийском съез­де Советов. Однако в ней не содержалось даже элементарных прав, минимума гражданских (личных), политических, экономических, культурных прав человека. В нее вошли лишь запрет эксплуатации, право уравнительного землепользования, освобождение трудящихся масс из-под ига капитала, право трудящихся на участие в управле­нии. Но все это регламентировало в основном запрет и отказ от старого режима. Позитив нового режима заключался в доступе к управлению, но это право было формальным, учитывая безграмот­ность, отсутствие политической культуры, культуры управления тру­дящихся масс. О гражданских правах впервые власть СССР официально зая­вила в Гражданском кодексе РСФСР, вводившемся в действие с 1 января 1923 г. В соответствии с ним гражданам РСФСР и союзных республик предоставлялись права свободного передвижения и по­селения на территории РСФСР; избрания не воспрещенных законом занятий и профессий; приобретения и отчуждения имущества с огра­ничениями, указанными в законе; совершения сделок и вступления в обязательства; организации промышленных и торговых предпри­ятий с соблюдением постановлений, регулирующих промышленную и торговую деятельность и охраняющих применение труда. Появле­ние целого комплекса прав в гражданском законодательстве в 1923 г. было обусловлено сменой правительством политического и эконо­мического курса, переходом к НЭПу (новой экономической поли­тике). В 1924 г. была принята новая конституция – Конституция СССР, в которой уже не содержалось Декларации прав. А из прав человека в ней были провозглашены лишь национальная свобода, равенство, единое союзное гражданство. Наряду с этим в Конститу­ции СССР 1924 г. отдельная глава была посвящена учреждению с целью борьбы с политической и экономической контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом Объединенного государственного поли­тического управления (ОГПУ), которое руководило репрессиями, попирающими все человеческие права. Впервые глава о правах и обязанностях граждан появилась в Конституции СССР, подготовленный Н. И. Бухариным с учетом но­вейших достижений европейского и американского конституционного права, принятой 5 декабря 1936 г. накануне массовых репрессий 1937–1938 гг. В теоретическом плане это было серьезным дости­жением советского права, а в практическом – формальностью, соз­данной исключительно в идеологических, пропагандистских целях доказать преимущество советского строя в условиях противостояния капиталистической и социалистической систем. В условиях раску­лачивания, создания сети лагерей ГУЛАГа, депортации народов, т. е. ежедневного грубейшего нарушения прав человека, появление этой главы было кощунственным. Среди прав, провозглашенных Конституцией СССР 1936 г., были следующие: – право на труд, которое ранее провозглашалось исключи­тельно как трудовая повинность всего взрослого населения страны; – право на отдых: устанавливались ежегодные отпуска рабо­чим и служащим с сохранением заработной платы; – право на материальное обеспечение в старости, в случае болезни и потери трудоспособности; – право на образование: обязательным считалось начальное образование, образование могло быть только бесплатным, в том числе среднее специальное и высшее; – равные права мужчины и женщины во всех областях хозяй­ственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни; – равноправие граждан СССР; – свобода совести, с этой целью церковь была отделена от государства; также провозглашалась свобода отправления религиоз­ных культов и свобода антирелигиозной пропаганды; – свобода слова, печати, собраний и митингов, уличных шест­вий и демонстраций; – право объединения в общественные организации; – неприкосновенность личности; – неприкосновенность жилища граждан и тайна переписки; – всеобщее, равное, прямое избирательное право при тайном голосовании; – право убежища иностранным гражданам. Среди обязанностей советского гражданина в Конституции СССР 1936 г. были названы следующие: соблюдение Конституции, исполнение законов, соблюдение дисциплины труда, уважение правил социалистического общежития, укрепление общественной, социалис­тической собственности, всеобщая воинская обязанность. Однако при изучении данной Конституции поражает факт, что провозглашение демократических прав и свобод достаточно странно и нелепо сочеталось с тезисом о врагах народа – категорией отнюдь не демократического, а тоталитарного режима. Поэтому статья 131, содержащая слова о том, что «лица, покушающиеся на обществен­ную, социалистическую собственность, являются врагами народа», перечеркивала и ставила под сомнение демократический характер Конституции СССР 1936 г. Полное единомыслие, монолитное единство в советской пра­вовой теории было провозглашено как принцип общеобязательной марксистско-ленинской, сталинско-большевистской линии на июль­ском Всесоюзном совещании преподавателей и практиков страны 1938 г. На нем был дан старт новому повышению революционной бдительности, борьбе с враждебными, антисоветскими теориями права, прав человека, это фактически означало официальный запрет темы прав человека. Вновь как проблема политической теории и практики вопрос о правах человека был поднят только в период политической «отте­пели» конца 1950-х – начала 1960-х гг., когда в СССР появились пер­вые теоретические исследования по политическим и правовым учениям. Позже, в 60–80-х гг. этот вопрос последовательно подни­мался участниками правозащитного движения в их обращениях к правительству, ООН, другим международным организациям, в ходе демонстраций протеста против существующего режима. Критика позиций А. Я. Вышинского началась с середины 50-х гг., после XX съез­да КПСС, когда С. Ф. Кечекьян, А. А. Пионтковский, А. К. Стальге­вич, Я. Ф. Миколенко вышли в трактовке права за рамки его узконор­мативного определения. Новое правопонимание включало в себя правовую норму, правоотношения и правосознание (А. К. Стальгевич, Я. Ф. Миколенко), либо единство правовой нормы и правопонимания (С. Ф. Кечекьян, А. А. Пионтковский). Однако расширение толкова­ния права не означало отказа от его нормативного характера, поэтому оправданным было отождествление, например, Миколенко, «право­сознания» и «законосознания». Идея различия права и закона впервые была выдвинута в со­ветском обществознании и правоведении в 1979 г. на круглом столе журнала «Советское государство и право», на котором развернулась дискуссия таких ученых, как В. Г. Графский, В. Д. Зорькин, Р. З. Лив­шиц, Л. С. Мамут, В. К. Мамутов, В. С. Нерсесянц, В. М. Сырых, В. А. Ту­манов и др. Ими была выдвинута «либертарно-юридическая концепция различения права и закона, обосновывающая понимание права как всеобщей формы и равной нормы (меры) свободы инди­видов». Данная теория предполагала необходимость перехода от существующего неправового режима к правовому строю, правовому государству, фундаментом которого закономерно являются права и свободы человека, гражданина, личности. Реформаторский курс Н. С. Хрущева на либерализацию поли­тики, экономики и других сфер жизнедеятельности общества и госу­дарства, начало которой положил ХХ съезд КПСС (1956), осудивший культ личности И. В. Сталина, способствовал формированию и утвер­ждению идеи прав личности, прав граждан, необходимости их за­щиты, формированию либеральной интеллигенции. Однако со сме­щением в октябре 1964 г. Н. С. Хрущева с высших государственных и партийных постов произошла резкая смена политического курса – от либерализма к консерватизму, что постепенно привело к застой­ным явлениям в политике и экономике СССР. В 1976 г. СССР ратифицировал Международные пакты ООН 1966 г. о правах человека, однако без Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах 1966 г., который предоставлял гражданам государств – участников пакта пра­во обращения в международные органы по защите прав человека. Факт ратификации международных договоров ООН, имеющих обя­зательную юридическую силу, несомненно стал определяющим при подготовке новой Конституции СССР 1977 г. Ее второй раздел, вклю­чавший права и свободы граждан СССР, иностранных граждан и лиц без гражданства, был назван «Государство и личность». Конституция СССР 1977 г. стала первой и единственной за весь советский период конституцией, включавшей в отдельном раз­деле, посвященном правам, свободам и обязанностям граждан, стан­дартный для развитых европейских стран комплекс гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав. Конституция СССР 1977 г. закрепляла за гражданами СССР следующие права: равенство всех перед законом, равенство прав мужчин и женщин, равенство прав граждан различных рас и нацио­нальностей. Глава 7 Конституции «Основные права, свободы и обя­занности граждан СССР» включала в себя: право на труд, право на выбор профессии, рода занятий и работы; право на отдых; право на охрану здоровья (это право было новым для советской конституции); право на материальное обеспечение в старости в случае болезни, полной или частичной утраты трудоспособности, а также потери кормильца; право на жилище; право на образование; право на поль­зование достижениями культуры; свободу научного, технического и художественного творчества (это право также было новым для конституции); право на участие в управлении государственными и общественными делами, в обсуждении и принятии законов, решений общегосударственного и местного значения; свободы слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций; право объ­единения в общественные организации; свободу совести, неприкос­новенность личности; неприкосновенность жилища (новое для кон­ституции право); тайну переписки, телефонных переговоров. Наряду с государственной защитой прав и свобод граждан в Конституции СССР 1977 г. впервые за гражданами было закреплено право на судебную защиту от посягательств на честь и достоинство, жизнь и здоровье, на личную свободу и имущество (статья 57) и право обжаловать действия должностных лиц, государственных и обще­ственных органов (статья 57)1. Наряду с этим Конституция СССР 1977 г. предусматривала также такое новое право граждан СССР как право «на возмещение ущерба, причиненного незаконными дей­ствиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей». Конституция СССР 1977 г. впервые закрепляла за гражданами СССР право на участие во всенародном обсуждении и референдуме. Однако источником прав по-прежнему оставалось государство, а не сам гражданин, что обосновывалось неизменно преобладающей позитивистской трактовкой права в политической идеологии совет­ского правительства. Позитивом Конституции СССР 1977 г., наряду с наличием широкого комплекса прав и свобод гражданина, правами на государ­ственную и судебную защиту прав и свобод гражданина, было и то, что соотношение прав и обязанностей советского гражданина стало уравновешенным и выровненным в отличие от предшествующих конституций, состоящих более из обязанностей, нежели из прав. Среди обязанностей граждан СССР, исполнение которых было неотделимо от осуществления ими прав и свобод, Конституция СССР 1977 г. провозглашала, в частности, следующие: добросовест­ный труд, соблюдение трудовой дисциплины, охрана социалисти­ческой собственности, воинская обязанность, уважение правил соци­алистического общежития, уважение прав и законных интересов дру­гих лиц, забота о детях, интернациональный долг, др. Именно к этой последней обязанности – интернациональному долгу – апелли­ровало советское правительство, начиная многолетнюю войну в Аф­ганистане, ставшую первой из многочисленных позже локальных, национальных конфликтов и принесшую впервые в СССР трагичес­кие формулировки: цинковые гробы, ограниченные контингенты, вводы и выводы войск, др. В 1978 г. Верховным Советом РСФСР была утверждена Консти­туция РСФСР, а затем и другие республиканские конституции, вклю­чившие большинство основных положений общесоюзной кон­ституции. В этот период существенные изменения претерпела и теория права и прав человека. Появились научные труды С. С. Алексеева, Н. В. Витрука, Л. Д. Воеводина, В. Г. Графского, Е. А. Лукашевой, Л. С. Мамута, В. А. Масленникова, Н. И. Матузова, В. С. Нерсесянца, В. А. Патюлина, Ф. М. Рудинского, И. Е. Фарбера, В. М. Чхиквадзе, др., посвященные проблемам теории права, соци­алистического права, правового статуса личности, свободе и правам человека в СССР. В ходе дискуссий была выдвинута «концепция права и закона, обосновывающая понимание права как необходимой формы и равной меры (нормы) свободы индивидов». Подобная концепция позволяла выявить «отсутствие у “социалистического права” и законодатель­ства минимально необходимого качества пра­ва – правового принципа индивидов». Тема 9: Права человека в современной России. Формирование и развитие института Уполномоченного по правам человека в РФ и субъектах РФ, других институтов прав человека в РФ Формирование правозащитного движения Первая демонстрация под правозащитными лозунгами состоя­лась в Москве 5 декабря 1965 г. Именно этот день считается днем рож­дения правозащитного движения, предыстория которого нача­лась в конце 50-х – начале 60-х гг. с распространением «самиздата», первых поэтических «сходок», литературных дискуссий под от­крытым небом. В это время по Москве и Ленинграду «ходили» спис­ки стихов запрещенных, репрессированных поэтов (Ахматова, Ман­дельштам, Гумилев, Цветаева), поэтов-современ­ников (Евтушенко, Бродский), др. Следующим выступлением правозащитников стал протест против советской интервенции в Чехословакию 26 августа 1968 г. на Красной площади, в котором участвовало 8 человек. Среди них ставшие известными позже правозащитники Лариса Богораз и Наталья Горбаневская. Важной составляющей диссидентского и правозащитного дви­жений была петиционная кампания, подготовка писем-обращений к власти, писем-протестов против тенденций ресталинизации, замет­ных с приходом Л. И. Брежнева. С 1966 г. правозащитниками стала организовываться матери­альная помощь политзаключенным (деньги, теплые вещи, книги, продукты и т. п.). Наряду с петиционной кампанией и помощью политзаключен­ным, в правозащитном движении в конце 1960-х – начале 1970-х гг. наметилось еще два направления деятельности: открытые выступ­ления (которые начали активно проводиться с 25 августа 1968 г. в защиту Чехословакии против советского вторжения) и создание пра­возащитных ассоциаций. В ноябре 1970 г. по инициативе В. Чалидзе в Москве был создан Комитет прав человека в СССР, в который вошли А. Твердо­хлебов, академик А. Сахаров, член-корреспондент Академии наук И. Шафаревич, А. Вольпин, Б. Цукерман, А. Солженицын, А. Галич. Основными целями его деятельности были провозглашены: правовое просвещение; разработка теории прав человека; «консультативное содействие органам государственной власти в создании и примене­нии гарантий прав человека». Среди проблем, которыми занимался Комитет, были следующие: сравнительный анализ обязательств СССР по международным пактам о правах человека и советского законодательства; право на защиту в советском суде; права лиц, признанных психически больными; проблема так называемых «переселенных» народов (крымские татары и др.). Комитет прав человека был признан на международном уровне, став в июне 1971 г. филиалом Международной Лиги прав человека при ООН, ЮНЕСКО и МОТ, коллективным членом Международного института права. Будучи исследовательской организацией, Комитет занимался также ходатайствами о разрешении на выезд из СССР, о пересмотре судеб­ных приговоров, тяжбами о регистрации религиозных обществ и другими вопросами. В 1970-х гг. в правозащитном движении стали создаваться новые организации: – 1974 г. – советское отделение Международной Амнистии (д-р физ.-мат. наук В. Турчин; А. Твердохлебов); – 1976 г. – группа содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР (Московская Хельсинкская группа – МХГ): Ю. Ор­лов, Л. Алексеева, Е. Боннэр, А. Гинзбург, П. Григоренко, А. Мар­ченко и др. Позже были созданы украинская, литовская, гру­зинская и армянская подобные открытые общественные организа­ции. МХГ стала как бы связующим звеном между разными движени­ями инакомыслящих – национальными, религиозными, организуя пе­тиционные кампании, пресс-конференции с иностранными корреспон­дентами. Правозащитное движение раз­вивало в советском обществе идеи ненасилия, толерантности как основ гражданского общества, а также идеи гражданского неповино­вения как формы демократической оппозиции. Идеи прав человека А. Д. Сахарова Теоретиком диссидентского движения в советский период и свободомыслия в России в целом стал академик, лауреат Нобелев­ской премии Мира Андрей Дмитриевич Сахаров (1921–1989), одним из первых в России поднявший проблему прав человека на государ­ственном и международном уровне. Еще в 1971 г., за 14 лет до начала перестройки в СССР, в Памятной записке Л. И. Брежневу (так и оставленной без ответа) А. Д. Сахаров предлагал, как в свое время и либеральные мыслители в посланиях к Александру I, Александру II и другим государям, программу неотложных мер по выводу страны из политического кризиса. Среди них в 1971 г. он называл следующие: 1) амнистия политических заключенных; 2) обеспечение гласности рассмотрения всех судебных дел; 3) недопустимость психиатрических репрессий по политическим, идеологическим и религиозным мотивам; 4) необ­ходимость полного восстановления прав выселенных при Сталине народов; 5) отмена ограничений свободы передвижения; 6) создание благоприятных условий для гласности, свободы информационного обмена. Благодаря этой работе Сахарова в советской политической мысли впервые были сформулированы основные постулаты концеп­ций гражданского общества и правового государства. Так, Сахаров отмечал необходимость признания потребности современного со­ветского общества: 1) в охране и обеспечении основных прав своих граждан со стороны государства; 2) законности действий всех госу­дарственных учреждений, общеобязательном соблюдении законов; 3) создании условий для личной, экономической, политической свобо­ды; 4) ликвидации всех форм дискриминации; 5) гласности судопроиз­водства; 6) расширении возможностей частной инициативы; 7) обес­печении независимости гуманитарных наук от предвзятых точек зрения; 8) отмене смертной казни; 9) уменьшении формальной роли дипломов и ученых степеней. Эти идеи А. Д. Сахарова лишь спустя четверть века стали программными для политического либерализма конца XX – начала XXI в. в России, для формирования «нового мыш­ления» демократической политики Президента СССР М. С. Горба­чева и Президентов России Б. Н. Ельцина и В. В. Путина. Уже в 1989 г., будучи депутатом Первого съезда народных депутатов, А. Д. Сахаров разработал либеральный проект Консти­туции Союза Советских республик Европы и Азии, т. е. задолго до принятия 12 декабря 1993 г. демократической Конституции Россий­ской Федерации. Этот проект (как воплощение либерального право­вого идеала Сахарова) был в СССР первым конституционным проек­том, включившим перечень универсальных прав и свобод человека и гражданина; требование запрета смертной казни; принципы плю­рализма, терпимости и презумпции невиновности; приоритет мирной политики правительства; необходимость двухпалатного парламента; признание частной собственности как неотъемлемого права каждого гражданина. Идеи прав человека в период перестройки в СССР В 1989 г. журналом «Советское государство и право» был впервые в научном сообществе России проведен круглый стол по проблемам прав человека. В 1990-е гг. появилось значи­тельное число трудов, посвященных проблемам прав человека, – С. А. Авакьяна, С. С. Алексеева, А. Г. Бережнова, Л. Д. Воеводина, В. М. Жуйкова, В. А. Карташкина, О. Е. Кутафи­на, Е. А. Лукашевой, Н. И. Мазурова, М. Н. Малеиной, И. Л. Первухи­на, Ф. М. Рудинского, А. В. Пчелинцева, А. П. Семитко, Б. С. Эбзеева и др. Перестройка М. С. Горбачева проходила под лозунгами «Боль­ше социализма!», придания социализму «человеческого лица», мо­дернизации социализма, формирования социалистического правового государства. Однако в основном эти положения, выдвинутые в 1988 г. на XIX Всесоюзной конференции КПСС, оставались декларациями, ибо социализм несовместим с правовым государством. Постепенно эта идея несовместимости стала осознаваться обществом в ходе реализации демократических начал реформирования советской сис­темы: ослабление цензуры; развитие гласности, свободы слова, идео­логического и политического плюрализма, многопартийности, свобо­ды общественных объединений, форм рыночного оборота и неосо­циалистических форм хозяйствования; признание многообразия форм собственности на средства производства; ослабление роли союзного центра. Это привело к противоречию между социалистическими и демократическими тенденциями, к формированию антисоциалисти­ческих и центробежных тенденций. Подобные тенденции ярко проявились на I Съезде народных депутатов РСФСР, который принял 12 июня 1990 г. Декларацию о государственном суверенитете. В ней впервые было заявлено о не­обходимости создавать не социалистическое, а демократическое правовое государство на территории РСФСР в составе обновленного Союза ССР. Также в данной Декларации впервые было официально закреплено неотъемлемое право каждого человека на достойную жизнь, что означало признание на официальном уровне естественно-правовой доктрины права и прав человека. В Декларации была заяв­лена необходимость существенного расширения прав автономных республик, автономных областей, автономных округов, равно как краев и областей РСФСР. Наряду с этим был провозглашен принцип равенства правовых возможностей участия в управлении государст­венными и общественными делами всех граждан, политических пар­тий, общественных организаций, массовых движений и религиозных организаций. Заслугой Декларации было и то, что в ней был закреп­лен принцип разделения законодательной, исполнительной и судебной властей – важнейший принцип функционирования РСФСР как пра­вового государства. В 1990-е гг. в российском законодательстве постепенно ут­верждаются идеи прав человека, правового государства. Это нашло отражение в расширении уже признанных конституционных прав и свобод гражданина, а также в появлении и законодательном зак­реплении новых прав и свобод человека и гражданина. В этот период было значительно расширено конституционное право граждан на участие в управлении государственными и общественными де­лами, в обсуждении проектов законов и крупных вопросов общест­венной жизни. Закон «О собственности в СССР», принятый в марте 1990 г., устанавливал собственность граждан, коллективную и государствен­ную собственность. Наряду с этим могла существовать долевая или совместная собственность, смешанная собственность, собственность иностранных государств, международных организаций, ино­странных юридических лиц и граждан. В этом же году был принят Закон «О пред­приятиях в СССР», который допускал не только госу­дарственные и коллективные, но также индивидуальные и семейные предприятия. 27 декабря 1991 г. был принят Закон Российской Федерации «О средствах массовой информации», позже измененный и допол­ненный (15 декабря 1994 г., 12 мая, 6 июня, 19 июля и 22 ноября 1995 г.). В этом Законе впервые в советской истории был провозгла­шен принцип недопустимости цензуры. В то же время в нем был введен принцип недопустимости злоупотребления свободой массо­вой информации. 25 октября 1991 г. Верховным Советом РСФСР одновременно были приняты два документа о языковом суверенитете каждого народа и личности – Декларация о языках народов России и Закон РСФСР «О языках народов РСФСР». В соответствии с указанным законом: – устанавливалась социальная, экономическая, юридическая защита всех языков народов РСФСР; – за гражданами РСФСР закреплялись право выбора и использо­вания языка общения, право на выбор языка воспитания и обучения; – предполагалось содействие в организации различных форм воспитания и обучения на родном языке представителям малочис­ленных народов и этнических групп; – устанавливалось, что «каждый народ РСФСР, не имеющий своей письменности, обладает правом создавать письменность на родном языке. Государство обеспечивает для этого необходимые ус­ловия». Правовые основы обеспечения безопасности личности, об­щества и государства были закреплены в Законе Российской Федера­ции «О безопасности» от 5 марта 1992 г. (с изменениями и дополне­ниями от 25 декабря 1992 г.). Основными принципами обеспечения безопасности были названы: законность; соблюдение баланса жиз­ненно важных интересов личности, общества и государства; взаим­ная ответственность личности, общества и государства по обеспече­нию безопасности; интеграция с международными системами безо­пасности. При этом важным являлось то, что при обеспечении безо­пасности не допускалось ограничение прав и свобод граждан, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом. Кроме того, в 1991–1993 г. был принят ряд законов, расширив­ших гражданские права: Закон «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г., Закон «О гражданстве Российской Федерации» от 28 ноября 1991 г., Закон «О беженцах» от 19 февраля 1993 г., Закон «О вынужденных переселенцах» от 19 февраля 1993 г., Закон «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» от 25 февраля 1993., Закон «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» от 25 июня 1993 г., Закон «О государственной тайне» от 21 июля 1993 г. и др. Как отмечает А. И. Ковлер, «эти законы высоко подняли планку правозащитного нормотворчества, определили основные вехи в продвижении к новой Конституции, работа над которой шла все лето и начало осени 1993 г. на Конституционном Совещании в слож­ной политической ситуации». Сложность ее заключалась в противо­стоянии законодательной и исполнительной властей, что привело сначала к изданию Указа Президента от 21 сентября 1993 г. № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», а позднее к трагическим вооруженным баталиям октября 1993 г. 28 ноября 1991 г. был принят Закон «О гражданстве Российской Федерации» (с изменениями и дополнениями от 17 июня 1993 г. и 6 фев­раля 1995 г.), в котором были закреплены права на гражданство, право на двойное гражданство и было дано само определение граж­данства. Так, в соответствии с Законом, «гражданство есть устойчи­вая правовая связь человека с государством, выражающаяся в сово­купности их в рамках прав, обязанностей и ответственности, основан­ная на признании и уважении достоинства, основных прав и свобод человека». Экономические, социальные и правовые гарантии защиты прав и законных интересов беженцев были определены в Федераль­ном законе «О беженцах» от 19 февраля 1993 г. Право российских граждан на обращение с жалобой в суд было закреплено в Федеральном законе «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» от 25 февраля 1993 г. Это право имел по закону каждый гражданин, считающий, что его права и свободы нарушены неправомерными действиями (решениями) государственных органов, органов мест­ного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений или должностных лиц. В соответствии с законом каждый гражданин мог обжаловать в суд действия (реше­ния) государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объеди­нений и должностных лиц, государственных служащих, в результате которых: «нарушены права и свободы гражданина; созданы препят­ствия осуществлению гражданином его прав и свобод; незаконно на гражданина возложена какая-либо обязанность или он незаконно привлечен к какой-либо ответственности». В Законе Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г. власть заявила об осуждении многолетнего террора и массовых преследований народа как несовместимых с идеей права и справедливости, выразила глубо­кое сочувствие жертвам необоснованных репрессий, их родным и близким. Целью Закона была объявлена реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутым таковым на территории Рос­сийской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 г., восстановление жертв политических репрессий в их гражданских правах, устранение иных последствий произвола, обеспечение посильной компенсации материального и морального ущерба. В условиях перестройки, гласности, либерализации обществен­ных отношений появилась необходимость в изменениях и дополне­ниях действующей Конституции СССР 1977 г. и Конституции РСФСР 1978 г., в глубокой реформе политической системы и формировании правового государства, что и было провозглашено на XIX Всесоюз­ной конференции КПСС, проходившей с 28 июня по 1 июля 1988 г. 1 декабря 1988 г. Верховный Совет СССР заявил о необходимости усовершенствования системы высших органов государственной власти в СССР, союзных республик и внес соответствующие изме­нения в Конституцию СССР 1977 г. В соответствии с этими измене­ниями: 1) высшим органом государственной власти СССР был приз­нан Съезд народных депутатов СССР, который состоял из 2250 на­родных депутатов; 2) был изменен порядок избрания народных де­путатов: в соответствии с Конституцией предусматривалось прове­дение выборов по одномандатным или многомандатным избира­тельным округам, в избирательный бюллетень было разрешено включать любое количество кандидатов. Каждый участник предвы­борного собрания трудового коллектива или общественной организа­ции мог предлагать для обсуждения любую, в том числе свою кандидатуру. Это свидетельствовало о существенном расширении избирательного права и свободы слова в российском обществе. Права человека в Декларации прав и свобод человека и гражданина РСФСР 1991 г. В 1989 г. был учрежден новый высший орган государственной власти – Съезд народных депутатов РСФСР в составе 1068 депута­тов, к исключительному ведению которого был отнесен широкий круг вопросов. Среди таких вопросов – принятие Конституции РСФСР, внесение в нее изменений и дополнений. Далее последовало изменение названия РСФСР на Российскую Федерацию, был введен пост Президента России. В текст Конституции РСФСР была вклю­чена Декларация прав и свобод человека и гражданина РСФСР, принятая 22 ноября 1991 г. В Декларации прав и свобод человека и гражданина РСФСР 1991 г. впервые провозглашалась приверженность российских зако­нодателей естественно-правовой доктрине прав человека, что выра­жалось в признании следующих важных положений: – права и свободы человека принадлежат ему от рождения (п. 1 ст. 1); – перечень прав и свобод, закрепленных настоящей Деклара­цией, не является исчерпывающим и не умаляет других прав и сво­бод человека и гражданина (п. 1 ст. 2); – все равны перед законом и судом (п. 1 ст. 3); – каждый имеет право на жизнь; никто не может быть произ­вольно лишен жизни; государство стремится к полной отмене смерт­ной казни (ст. 7); – каждый вправе защищать свои права, свободы и законные инте­ресы всеми способами, не противоречащими закону (ст. 30). В Декларации 1991 г. были закреплены следующие права и свободы человека и гражданина: 1) равенство всех перед законом и судом (п. 1 ст. 3); 2) право приобретения и прекращения граж­данства в соответствии с законом РСФСР (п. 1 ст. 5); 3) право на жизнь (ст. 7); 4) право на свободу и личную неприкосновенность (п. 1 ст. 8); 5) право на неприкосновенность частной жизни, на тайну пере­писки, телефонных переговоров, телеграфных и иных сообщений (п. 1 ст. 9); 6) право на уважение и защиту его чести и достоинства (п. 2 ст. 9); 7) право на жилище (п. 1 ст. 10); 8) неприкосновенность жилища (п. 1 ст. 11); 9) право на свободу передвижения, выбор места пребы­вания и жительства в пределах РСФСР (п. 1 ст. 12); 10) право на свободу мысли, слова, на беспрепятственное выражение своих мне­ний и убеждений (п. 1 ст. 13); 11) свобода совести, вероисповедания, религиозной или атеистической деятельности (ст. 14); 12) право сво­бодно определять свою национальную принадлежность (п. 1 ст. 16); 13) право на замену военной службы альтернативной гражданской службой, если несение военной службы противоречит убеждениям гражданина РСФСР (ст. 15); 14) право на участие в управлении делами общества и государства как непосредственно, так и через своих представителей (ст. 17); 15) равное право доступа к любым должностям в государственных органах в соответствии со своей про­фессиональной подготовкой и без какой-либо дискриминации (ст. 18); 16) право на проведение митингов, демонстраций мирно и без оружия (ст. 19); 17) право на объединение (ст. 20); 18) право личного и кол­лективного обращения в государственные органы и к должностным лицам (ст. 21); 19) право быть собственником (ст. 22); 20) право на труд (ст. 23); 21) право на отдых (ст. 24); 22) право на квалифициро­ванную медицинскую помощь в государственной системе здравоох­ранения (ст. 25); 23) право на социальное обеспечение (ст. 26); 24) пра­во на образование (п. 1 ст. 27) и др. В соответствии со статьей 40 Декларации парламентский конт­роль за соблюдением прав и свобод человека и гражданина возла­гался на Парламентского уполномоченного по правам человека. Так, впервые в 1991 г. было официально заявлено о необходимости созда­ния института внесудебного контроля защиты прав человека. В Дек­ларации отмечалось, что общепризнанные международные нормы, относящиеся к правам человека, имеют преимущество перед закона­ми РСФСР и непосредственно порождают права и обязанности граждан РСФСР (п. 2 ст. 1). Наряду с этим в 1991 г. было признано право советских граждан на обращение в международные организации по защите прав чело­века в случае нарушения их прав, а именно Верховным Советом СССР был ратифицирован Факультативный протокол к Международ­ному пакту о гражданских и политических правах 1966 г. Права человека в Конституции РФ 1993 г. В Конституции РФ 1993 г. четко определена сущность России как демократического, федеративного, правового, социального госу­дарства с республиканской формой правления (ст. 1). Высшей цен­ностью был провозглашен человек (ст. 2). Соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина является обязанностью госу­дарства. В Конституции РФ 1993 г. был закреплен важнейший прин­цип демократического государства – принцип разделения властей (ст. 10). Принцип идеологического и политического многообразия (ст. 13) означает, что никакая идеология не может быть государст­венной или обязательной, признается многопартийность. Статус че­ловека регламентируется более чем в шестидесяти статьях Конституции РФ 1993 г., наиболее полно в главе 2 «Права и свободы человека и граж­данина»: – основные права и свободы человека неотчуждаемы и при­надлежат каждому от рождения (п. 2 ст. 17); – права и свободы человека и гражданина являются непосред­ственно действующими; они определяют смысл, содержание и при­менение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18); – равенство всех перед законом и судом (п. 1 ст. 19); – право на жизнь (п. 1 ст. 20); – охрана государством достоинства личности (п. 1 ст. 21); – право граждан в отправлении правосудия (п. 5 ст. 32); – охрана законом частной собственности (п. 1 ст. 35); – право частной собственности на землю (п. 1 ст. 36); – гарантии каждому государственной и судебной защиты прав и свобод человека и гражданина (п. 1 ст. 45; п. 1 ст. 46); – право обжалования в суде решений и действий (или бездей­ствия) органов государственной власти, органов местного самоуп­равления, общественных объединений и должностных лиц (п. 2 ст. 46); – право обращения в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все внутригосударственные средства правовой защиты (п. 3 ст. 46); – право на возмещение государством вреда, причиненного не­законными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 53) и др. В Конституции РФ 1993 г. представлен полный комплекс граж­данских, социальных, культурных и экономических прав и свобод человека и гражданина в соответствии с международными стандар­тами в области прав человека. Права и свободы в Конституции РФ закрепляются в различ­ных формулировках: одни – декларативно («каждый имеет право...»), другие – как гарантия («гарантируется свобода...»), третьи – как объект охраны или защиты со стороны государства или закона («пра­во частной собственности охраняется законом»). Независимо от формулировок само закрепление того или иного права в Конституции является его своеобразной гарантией, так как Конституция имеет прямое действие. «Охраняются государством» и «находятся под защитой закона» – подобные формулировки означают, что соответ­ствующие права обеспечены специальным законом. Также есть пра­ва, закрепленные вместе с гарантией их обеспечения, в частности, право на свободу и личную неприкосновенность сопровождается гарантией от произвольного ареста (ст. 22). Общими гарантиями прав и свобод человека и гражданина в России являются следующие: 1) конституционный строй, основанный на соблюдении Конституции, неотчуждаемом естественном праве и общепризнанных принципах и нормах международного права; 2) го­сударственная защита; 3) самозащита прав и свобод всеми способа­ми, не запрещенными законом: обжалование действий должностных лиц, обращение в средства массовой информации, использование правозащитных организаций и общественных объединений и др.; 4) су­дебная защита; 5) международная защита; 6) восстановление нарушенного права, обеспечение его реализации, возмещение причи­ненного человеку материального и морального вреда; 7) незыбле­мость и неотъемлемость прав и свобод. Наряду с общими гарантиями прав и свобод человека и граж­данина в Конституции РФ закреплены гарантии правосудия: гарантии подсудности, право на юридическую помощь, презумпция невинов­ности, запрет повторного осуждения, недействительность незаконно полученных доказательств, право на пересмотр приговора, гарантия от самообвинения, права потерпевших от преступлений и злоупот­реблений властью. Государственные институты несудебной защиты прав и свобод человека и гражданина в России Наряду с судебной защитой прав и свобод человека и гражда­нина в России функционируют следующие государственные инсти­туты несудебной защиты: – Уполномоченный по правам человека в Российской Федера­ции, Уполномоченные по правам человека, ребенка и другие специа­лизированные Уполномоченные в субъектах РФ; – прокуратура РФ, основными направлениями надзорной дея­тельности которой являются надзор за законностью правовых актов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина, надзор в сфере экономики и экономической безопасности, предупреждение преступ­ных проявлений; – депутаты законодательных собраний, которые имеют право рассматривать обращения избирателей, вести прием граждан, обра­щаться к соответствующим должностным лицам с требованием принять меры по немедленному пресечению обнаруженного нару­шения прав граждан; – государственные органы и органы местного самоуправления; – Комиссия по правам человека при Президенте Российской Федерации, являющаяся совещательным и консультативным орга­ном при Президенте, и содействующая реализации главой государ­ства его конституционных полномочий гаранта прав и свобод чело­века и гражданина. Основными направлениями деятельности Комис­сии являются следующие: 1) подготовка проектов указов, распоря­жений, обращений Президента РФ по вопросам обеспечения и защи­ты прав и свобод человека и гражданина; 2) разработка предложе­ний Президенту РФ о совершенствовании механизма защиты прав личности; 3) участие в подготовке законопроектов по защите прав и свобод человека и гражданина; 4) участие в разработке междуна­родных договоров по подготовке материалов для докладов в между­народные организации в соответствие с обязательствами Россий­ской Федерации; 5) подготовка общих ежегодных и специальных докл­адов о соблюдении прав человека и гражданина в Российской Федерации; 6) рассмотрение обращений граждан Российской Феде­рации, иностранных граждан, лиц без гражданства, учреждений и организаций, в которых содержится информация о фактах системати­ческих нарушений прав и свобод человека и гражданина; 7) проверка по инициативе Комиссии случаев нарушений прав и свобод человека и гражданина. В соответствии с Указом Президента РФ от 6 ноября 2004 г. № 1417 Комиссия была преобразована в Совет при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека; – Комиссии по правам человека в субъектах РФ; – Управление делами Президента Российской Федерации по работе с обращениями граждан; – Общественные приемные Полномочных представителей Президента РФ в федеральных округах. Реформирование правовой системы в России продолжается, в частности, разрабатываются проекты законов об ювенальной юс­тиции, о здоровье, о правах пациента, о репродуктивных правах, соз­дан и развивается институт суда присяжных заседателей и т. д. Теоретики и практики современного российского права стремятся к балансу интересов отдельных граждан, групп населения, правовая база приводится в соответствие с Конституцией и нормами между­народного права. Период 90-х гг. ХХ в. – начала XXI в. стал време­нем отказа от норм и стереотипов советского права, права админист­ративно-командной системы, этапом становления нового права – права демократического, социального, правового государства в Рос­сии. В это время был принят целый ряд законов, направленных на соблюдение, обеспечение и защиту прав и свобод человека и граж­данина: законы «Об общественных объединениях» от 19 мая 1995 г. «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях дея­тельности» от 12 января 1996 г. «О порядке выезда из Рос­сийской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» от 15 ав­густа 1996 г. «О свободе совести и о религиозных объ­единениях» от 26 сентября 1997 г. В частности, были при­няты следующие законы: «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г.; «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» от 24 ноября 1995 г.; «Об образовании» от 10 июля 1992 г. В 2002 г. были приняты Законы «О гражданстве Российской Федерации» от 31 мая 2002 г., «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31 мая 2002 г., «Об альтернативной гражданской службе» от 25 июля 2002 г., «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 г., «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» от 12 июня 2002 г., «О правовом по­ложении иностранных граждан в Российской Федерации» от 25 июля 2002 г. С 1 февраля 2002 г. вступил в действие новый Трудовой кодекс Российской Федерации, принятый Законом РФ от 30 декабря 2001 г. С 1 июля 2002 г. вступил в силу новый Уголовно-процес­суальный кодекс Российской Федерации, принятый Законом РФ от 18 декабря 2001 г. и новый Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, принятый Законом РФ от 30 декабря 2001 г. Также приняты новые Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации и Арбитражный про­цессуальный кодекс Российской Федерации. Все это свидетельствовало о том, что в российском законода­тельстве в начале XХI в. активно шел (и продолжается по сей день) процесс гуманизации права, приведения его в соответствие с нормами международного права, международных стандартов в области прав человека. Особенности формирования института омбудсмана Понятие «омбудсман» впервые появилось в Швеции в 1809 г. и понималось как специальный уполномоченный парламента, при­нимающий жалобы от жителей Швеции о нарушениях их прав со стороны администрации. При сохранении сути этого института в разных странах его название постепенно претерпевало определенную трансформацию: Уполномоченный по правам граждан (Польша), Уполномоченный по правам человека (Россия), медиатор (Франция), народный защитник (Испания), публичный советник (штат Небраска, США), парламентский Уполномоченный по делам администрации (Великобритания, Северная Ирландия, Шри Ланка), парламентский Уполномоченный для расследований злоупотреблений администра­ции (Новая Зеландия), др. В некоторых странах существуют колле­гии и комиссии, выполняющие функции омбудсмана: коллегия народ­ной самозащиты (Австрия), комиссия по расследованиям злоупот­реблений администрации (Непал). Созданы омбудсманы и в между­народных организациях по защите прав человека, так при Совете Европы – Комиссар Совета Европы по правам человека. Скандинавский институт омбудсмана в XX в. стал постепенно распространяться в европейских и американских странах. Пик его развития пришелся на 50–70-е гг., после принятия и ратификации Международного Билля о правах человека (Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международного пакта о гражданских и поли­тических правах 1966 г. и Факультативного протокола к нему, Международного пакта о экономических, социальных и культурных правах 1966 г.). В этот период институт омбудсмана получил развитие как институт дополнительной (наряду с государственной и судебной) защиты прав человека и гражданина. Так, в 60–70-е гг. были созданы омбудсманы в таких странах, как: – Норвегия (омбудсман для вооруженных сил 1952 г., Парла­ментский омбудсман по делам администрации Норвегии 1963 г.); – Дания (омбудсман фолькетинга 1955 г.); – Западная Германия (Уполномоченный бундестага по оборо­не Западной Германии 1957 г.); – Великобритания (Парламентский Уполномоченный по де­лам администрации Великобритании 1967 г., Уполномоченный по жалобам для Северной Ирландии 1969 г.); – Канада (омбудсманы провинций Альберта и Нью-Брансуик 1967 г., Публичный защитник провинции Квебек 1969 г., др.); – США (омбудсманы штатов Орегон, Гавайи, Нью-Йорк, Юж­ная Каролина 1969, Публичный советник штата Небраска 1969 г., университетские омбудсманы), др. При всех различиях омбудсманы являются несудебным орга­ном, независимым от исполнительной власти, в который гражданам можно обратиться со своими жалобами на публичные власти на безвозмездной основе. Для рассмотрения этих жалоб омбудсман располагает властью расследования, внесения рекомендаций, пред­ложений, оказания давления, исключая власть принимать решения, производить отмену или замену законов, чиновников и т. п. Большинство омбудсманов являются парламентскими омбудсманами. Они избираются парламентом и служат для него средст­вом контроля за исполнительной властью, выполняя прежде всего обязанность защиты фундаментальных прав и свобод граждан, граждане могут обращаться непосредственно к ним со своими жало­бами. Наряду с этим парламентские омбудсманы могут заниматься некоторыми вопросами по собственной инициативе, пользуясь ши­рокой известностью и народным доверием. Также существуют ан­глосаксонские органы «административных омбудсманов», «назнача­емых исполнительной властью для оздоровления повседневных от­ношений публичных служб с гражданами». В настоящее время институт омбудсмана существует во мно­гих странах Европы, Америки, Азии и Африки. Наряду с классичес­кими моделями Парламентских Уполномоченных по правам чело­века созданы модифицированные модели: не только законодатель­ные (парламентские), но и исполнительные (административные) омбудсманы, а также омбудсманы по делам заключенных, тюремные, университетские, военные омбудсманы, омбудсманы полиции, др. В целом, в мире действует 321 национальный, региональный или местный омбудсман, 220 их них имеют общую компетенцию, 101 – ограниченную. Всего в мире 89 стран имеют омбудсманов (медиато­ров), в том числе 80 национальных омбудсманов (медиаторов) с общей компетенцией. Начиная с 1976 г. Международный институт омбудсмана каждые четыре года организует конференции омбудсманов в тех странах, где существуют такие институты, наряду с этим проводятся региональные конференции, семинары ООН по дея­тельности омбудсманов и т. п. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации В России идея создания института омбудсмана впервые была официально провозглашена в Декларации прав человека и граж­данина, принятой Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 г. В соответствии со статьей 40 этой Декларации предполагалось соз­дание должности Парламентского Уполномоченного по правам че­ловека, назначаемого Верховным Советом на 5 лет и обладающего депутатской неприкосновенностью. Однако сама должность Упол­номоченного по правам человека была учреждена лишь в 1993 г. в соответствии с Конституцией Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. Пока не был принят специальный закон об Уполномоченном по правам человека Государственная дума назначила на эту долж­ность известного правозащитника, ныне директора Института прав человека С. А. Ковалева, который находился в этой должности с 17 ян­варя 1994 г. до 10 марта 1995 г. Из-за разногласий между Госу­дарственной Думой и Советом Федерации принятие закона об Упол­номоченном затянулось на год. Так, Совет Федерации отклонил зако­нопроект об Уполномоченном по правам человека, принятый Госу­дарственной Думой 17 апреля 1996 г. Члены Совета Федерации выс­тупили с требованием замены права Уполномоченного создавать представительства в субъектах Российской Федерации правом субъектов самим учреждать институт Уполномоченного, который должен получать финансирование из средств бюджета Российской Федерации и др. В итоге Федеральный конституционный закон «Об Уполномо­ченном по правам человека в Российской Федерации» был принят 25 декабря 1996 г. Государственной Думой, одобрен 12 февраля 1997 г. Советом Федерации, 26 февраля 1997 г. подписан Президентом Рос­сийской Федерации, 4 марта 1997 г. официально опубликован и всту­пил в силу. Однако лишь год спустя 22 мая 1998 г. Государственная Дума большинством голосов назначила на должность Уполномочен­ного по правам человека в Российской Федерации депутата Государ­ственной Думы О. О. Миронова. В настоящее время Уполномоченным по правам человека в РФ (с 2004 г.) является назначенный на 2-й срок В. П. Лукин. В соответствии с Федеральным конституционным законом «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» эта должность была учреждена в целях обеспечения гарантий госу­дарственной защиты прав и свобод граждан, их соблюдения и уваже­ния государственными органами, органами местного самоуправле­ния и должностными лицами (ст. 1). Уполномоченный назначается на должность и освобождается от нее Государственной Думой Фе­дерального Собрания Российской Федерации большинством голосов от общего числа депутатов Государственной Думы тайным голосо­ванием (ст. 2). На эту должность может быть назначено лицо, кото­рое является гражданином Российской Федерации, не моложе 35 лет, имеющее познания в области прав и свобод человека и гражданина, опыт их защиты (ст. 6). Кандидатов на эту должность могут пред­лагать Государственной Думе в течение месяца до окончания срока полномочий предыдущего Уполномоченного Президент Российской Федерации, Совет Федерации Федерального Собрания, депутатами Государственной Думы и депутатскими объединениями в Государ­ственной Думе (ст. 6, 7). После назначения Уполномоченного на должность он обязан принести присягу: «Клянусь защищать права и свободы человека и гражданина, добросовестно исполнять свои обязанности, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законодательством Российской Федерации, справедливостью и го­лосом совести». Уполномоченный независим и неподотчетен государственным органам и должностным лицам. Его деятельность может быть при­остановлена или прекращена при введении чрезвычайного или воен­ного положения на всей территории Российской Федерации или на ее части. Уполномоченный имеет право: 1) беспрепятственно посе­щать органы государственной власти и местного самоуправления, предприятия, учреждения и организации, воинские части, общест­венные объединения; 2) проверять деятельность государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц; 3) быть безотлагательно принятым должностными лицами органов власти, местного самоуправления, предприятий, учреждений и организаций независимо от форм собственности, руководителями общественных объединений, военачальниками и администрацией мест принуди­тельного содержания; 4) ознакомиться с уголовными, гражданскими и административными делами, включая прекращенные; 5) посылать запросы для получения необходимых документов и материалов. Уполномоченный обладает неприкосновенностью в течение всего срока полномочий (5 лет) и не может быть привлечен к судеб­ной ответственности, задержан, арестован, подвергнут обыску без согласия Государственной думы. Уполномоченный не вправе заниматься политической дея­тельностью, быть членом политической партии или иного общест­венного объединения, преследующего политические цели. Уполномоченный принимает и рассматривает жалобы граж­дан Российской Федерации и находящихся на территории Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства на решения или действия (бездействие) государственных органов, органов мест­ного самоуправления, должностных лиц, государственных служащих, если ранее заявитель обжаловал их в судебном либо административ­ном порядке, но не согласен с принятыми по его жалобе решениями. Исключением являются жалобы на решение палат парламента и законодательных органов субъектов Федерации, которые Уполно­моченный не рассматривает. Жалоба должна быть представлена Уполномоченному не позднее истечения года со дня нарушений прав и свобод заявителя или с того дня, когда заявителю стало известно об их нарушении. В жалобе заявитель обязан указать фамилию, имя, отчество, адрес; изложить существо решений или действий (бездействия), которые нарушили его права и свободы. К жалобе необходимо при­ложить копии решений, принятых по жалобе, рассмотренной в судеб­ном или административном порядке. Уполномоченный при получении жалобы имеет право: 1) при­нять жалобу к рассмотрению; 2) передать жалобу государственному органу, органу местного самоуправления или должностному лицу, к компетенции которого относится разрешение жалобы по существу; 3) отказать в принятии жалобы к рассмотрению; 4) объяснить заяви­телю средства для защиты своих прав и свобод. В любом из указан­ных случаев Уполномоченный обязан в десятидневный срок уведо­мить заявителя о своем решении. Если жалоба принята к рассмотрению, Уполномоченный име­ет право: 1) обратиться с заявлением в суд; 2) обратиться в компе­тентные государственные органы с ходатайством о возбуждении дисциплинарного, административного производства или уголовного дела; 3) обратиться в суд или прокуратуру с ходатайством о проверке вступившего в силу решения суда; 4) обратиться с жалобой в Кон­ституционный суд; 5) изложить свои аргументы должностному лицу, которое имеет право вносить протесты и присутствовать при рас­смотрении дел в порядке надзора. Уполномоченный ежегодно готовит доклады о своей деятель­ности, которые направляет Президенту, в Совет Федерации и Госу­дарственную Думу, правительство, Конституционный суд, Верхов­ный суд, Высший арбитражный суд и Генеральному прокурору Рос­сийской Федерации. Уполномоченный имеет право выступать на заседаниях Государственной Думы в случаях грубого или массового нарушения прав человека. Основными направлениями деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации являются: 1) рассмотрение жалоб и обращений о нарушениях прав и сво­бод человека и гражданина; 2) подготовка рекомендаций по совершенствованию законо­дательства Российской Федерации и приведению его в соответствие с общепризнанными принципами и нормами международного права; 3) развитие международного сотрудничества в области прав человека; 4) правовое просвещение по вопросам прав и свобод человека, форм и методов их защиты; 5) обращение в суды общей юрисдикции и в Конституционный суд Российской Федерации для защиты прав и свобод граждан; 6) информирование органов государственной власти и обще­ственности о положении дел с соблюдением прав и свобод граждан в Российской Федерации и т. п. Наряду с этим одним из направлений деятельности Уполно­моченного является взаимодействие с Комиссией по правам чело­века при Президенте Российской Федерации, Комиссиями по правам человека в субъектах Российской Федерации. В настоящее время Уполномоченным представлено парла­менту 10 ежегодных докладов за 1998–2008 гг. Наряду с ними он имеет и использует право предоставлять специальные док­лады. Так, в 1999 г. Уполномоченным был подготовлен специальный доклад о соблюдении прав граждан, страдающих психическими рас­стройствами, в 2000 г. – о нарушении уставных правил взаимоотно­шений между военнослужащими при отсутствии между ними отно­шений подчиненности; о конституционном праве на свободу пере­движения, свободный выбор места жительства в Российской Феде­рации; о нарушениях прав граждан сотрудниками МВД Российской Федерации и уголовно-исполнительной системы Министерства юс­тиции Российской Федерации; в 2001 г. – о правах и возможностях инвалидов в Российской Федерации; в 2002 г. – о выполнении Россией обязательств, принятых при вступлении в Совет Европы, др. В России необходимо создавать наряду с зако­нодательными, институты административных омбудсманов, дея­тельность которых была бы сосредоточена на защите прав граждан от злоупотреблений администрации. Ибо механизм социально-пра­вовой защиты граждан будет работать только тогда, когда будет ограничена власть бюрократизированной (особенно на местах) ад­министрации, когда ей будет создано противодействие в виде адми­нистративного омбудсмана. Интересным в этом отношении является опыт французских медиаторов, деятельность которых направлена на включение механизма медиации (примирения сторон, мирного разрешения конфликтов) во все основные сферы жизнедеятельности общества и его граждан. Особый интерес представляет опыт США по созданию моде­лей и законодательных и исполнительных омбудсманов, университет­ских, военных, тюремных и других омбудсманов. Подобное сочета­ние различных моделей омбудсманов может и должно быть реализо­вано и в России, которая уже начала активное движение по пути создания Уполномоченных по правам человека в субъектах Федера­ции, Уполномоченных по правам ребенка в субъектах Федерации, Уполномоченного по делам военнослужащих, по делам семьи, мате­ринства и детства, университетских омбудсманов и омбудсманов по защите прав участников образовательного процесса и т. п. Сравнивая институты омбудсмана в различных странах мира и институт Уполномоченного по правам человека в Российской Фе­дерации, можно сделать следующие выводы: 1) за основу модели Уполномоченного по правам человека в России была взята классическая модель скандинавского (законода­тельного) омбудсмана, являющегося парламентским защитником прав и свобод граждан; 2) основными принципами деятельности омбудсмана и Упол­номоченного являются доступность и убедительность (апелляция более к своему авторитету, нежели к своим законным полномочиям), что традиционно для многих омбудсманов в мире; 3) позитивом в процессе формирования института Уполномо­ченного по правам человека в России, не имеющей еще устойчивых демократических традиций, стал принцип доступности, хотя была возможность использования принципа фильтрации жалоб (Франция, Великобритания); 4) все настойчивее в настоящее время в России проявляются тенденции развития модифицированных моделей омбудсманов, спе­циализированных омбудсманов, используя опыт других стран, напри­мер, США, и даже идя дальше: создание Уполномоченных по пра­вам человека в субъектах Российской Федерации, Уполномоченных по правам ребенка, университетских омбудсманов, др. Данные тен­денции еще будут развиваться и распространяться в России, способ­ствуя созданию Уполномоченных по правам женщин, инвалидов, тюремных омбудсманов, городских, школьных и других омбудсманов.