Григорий Ефимович Распутин (1869, Покровское —1916, Петроград) — это сибирский крестьянин, который приобрёл мировую известность, став другом семьи императора Николая II.
В 1910-е годы в петербургском обществе он имел репутацию «старца», «царского друга» и целителя.
Начало деятельности и знакомство с Романовыми
В 1890-х годах начался паломнический период его биографии. Пройдя пятьсот верст пешком, Распутин попал в Верхотурский Николаевский монастырь, где не менее трех месяцев провел в качестве послушника. Затем он посетил все монастыри Тобольской и Сибирской епархии, Иерусалим, Афон, Троице-Сергиеву лавру, Киев, Валаам, Саров, Оптину пустынь.
Судьбоносную роль в жизни Распутина сыграло знакомство с великой княгиней Анастасией Николаевной, будущей супругой Николая Николаевича и ее сестрой Милицей Николаевной, супругой великого князя Петра Николаевича, рекомендации которых позволили Распутину познакомиться с семьей Николая II. В Петербурге Распутин оказался осенью 1904-го года, когда у Алексея Николаевича обнаружились признаки гемофилии. 1 ноября 1905 года состоялась первая встреча Распутина с Николаем II, о чем последний записал в личном дневнике. Известность Распутин получил 12 августа 1906 года, оказывая молитвенную помощь пострадавшей при покушении на отца дочери П. А. Столыпина. Несмотря на повреждения, девушка выжила, хотя и стала инвалидом. В то время Распутин не обладал скандальной известностью, репутация его еще не была подмочена.
«Почитатели» Распутина
К 1910-х годам, благодаря близости к царской семье, вокруг Распутина возник круг «почитателей», присутствовавших при обедах Распутина, атрибутом которых непременно была уха. Выделялись такие «почитатели», как обделывавший коммерческие дела И.Ф. Манасевич-Мануйлов, князь М.М. Андронников, Д.Л. Рубинштейн, П.А. Бадмаев, секретарь Распутина А.С. Симанович, оставивший пестрящие несуразицами мемуары о работе при патроне, фрейлина А. А. Вырубова, А. Н. Лапчинская и Л. В. Никитина.
Приемная в квартире Распутина переполнялась просителями, пытавшимися устроить свои дела через «старца»: получить протекцию, выхлопотать пенсию. Как правило, Распутин старался помочь нуждающимся, наделяя деньгами, к которым относился легко, либо выдавая записку, адресованную высокопоставленным чиновникам. Записки отличались краткостью: «Прими, выслушай. Бедная. Григорий», или «Милой, сделай ей, что просит. Несчастна. Григорий».
На имя Распутина приходила обширная корреспонденция, которую он собственноручно разбирал. Влияние на царя не приводило к личному обогащению Распутина. Он был человеком не жадным и по складу характера расположенным к людям.
Распутин и императорская семья
Александра Федоровна, в Распутине видевшая надежду на исцеление сына, относилась к нему восторженно, воспринимая как человека преданного царской семье и олицетворявшего в себе преданность династии русского народа. Николай II к Распутину относился сдержанно. Он вряд ли верил в чудодейственную силу и в способность вылечить наследника, но был убежден, что Распутин может выводить цесаревича из кризисных состояний, когда медицина не в силах помочь, и был уверен, что «старец» обладает неким даром предвидения. В отличие от супруги, Николай II скептически относился к советам «Друга» в сфере политики. Понимая «репутационные потери» в связи с фактом присутствия при дворе Распутина, царь осознавал степень его влияния на супругу. Удаляя старца из Петербурга, царь предоставлял тому возможность вернуться, понимая, что «лучше один Распутин, чем десять истерик в день». Скандалы, связанные с Распутиным, были императору известны, но не приводили к падению Григория Ефимовича. Безобразные кутежи и слухи о половой неразборчивости Распутина вызывали у императора чувство брезгливости, но не подталкивали к решительным мерам по удалению «старца».
Можно утверждать, что до Первой мировой войны влияние Распутина на политику оставалось минимальным и может быть охарактеризовано как психологическое: близость к императрице Распутина заставляло высокопоставленных лиц выслуживаться, надеясь на протекцию.
Но еще до начала войны имя Распутина пользовалось общероссийской известностью, во многом причиной этого стало развитие журналистики после манифеста 17 октября 1905 года, включая и откровенно оппозиционного толка, уделявшей похождениям «старца» немалое внимание, в том числе описаниям кутежей. В российской прессе Распутин именовался «известным лицом», в корреспонденциях его фамилия фигурировала редко.
Можно утверждать, что Распутин был действительно привязан к Алексею, питавшему искреннюю любовь к нему, также Распутин несколько раз спасал цесаревича от смерти в моменты обострения болезни.
29 июня 1914 года в Покровском почитательница Х. Гусева совершила покушение на Распутина, тяжело ранив «старца» в живот. Чудом спасшийся, Распутин в больнице оставался до конца августа. Распутин впоследствии говорил, что покушение сыграло для России роковую роль: не будь покушения, он отговорил бы Николая II от в войны против Австро-Венгрии и Германии.
Последние годы
В годы Первой мировой войны влияние Распутина на политику усиливается. Можно говорить о ряде видных назначений, продиктованных его влиянием. Однако говорить, что хотя бы один кабинет можно было назвать «распутинским» неверно, скорее так можно говорить об отдельных министрах. Безликость назначаемых Николаем II в годы войны министров объясняется личными предпочтениями царя: он желал видеть абсолютно послушных его воле чиновников, неподвластных влиянию Думы или «общественности», но исполняющего волю монарха. Приняв 23 августа 1915 года верховное главнокомандование и уехав в Могилев в Ставку, Николай II оказался оторван от управления государством, фактическим первым министром стала императрица, не имевшая никакого опыта руководства страной. В то же время обостряется болезнь цесаревича, и влияние Распутина растет. Известия об этом, как и слухи о романе императрицы, поползли по сей стране, достигая фронта, и привели к снижению популярности Романовых. Поэтому в среде монархистов созрел заговор против Распутина. Считалось, что устранение «старца» спасет страну от неминуемой революции; вокруг Распутина плодились и слухи о шпионаже в пользу Германии.
Осенью 1916 года ситуация имела признаки национального кризиса, направленного против венценосной четы, и против конкретно императрицы.
Объявлением войны Распутину стало выступление в Государственной Думе одного из лидеров правых В. Пуришкевича. По его словам, все творящееся в России зло исходило от «темных сил», возглавляемых сибирским крестьянином. Пуришкевич закончил речь призывами избавить Россию от Распутина. Речь сразу приобрела популярность. Уже 20 ноября 1916 года с Пуришкевичем связался князь Ф. Юсупов. Во время встречи Юсупов предложил собеседнику «устранить» «старца», на что Пуришкевич с согласился, сказав, что это «давнишняя мечта». В заговоре участвовали великий князь Дмитрий Павлович, старший врач санитарного поезда С. С. Лазоверт, поручик Преображенского полка А. С. Сухотин. Привлечен к делу был и кадет В. А. Маклаков, который не принимал участия в покушении, ограничившись консультациями по подготовке.
Убийство Распутина произошло в ночь на 17 декабря 1916 года во дворце Юсупова на Мойке.
Убийство Распутина показало глубину кризиса в российском обществе. Современники называли его «первым выстрелом революции». «Заказчиком» убийства было общество, стремившееся снять ярмо с идеи монархии.
