Положение русского и иных народов в России
Этнически-конфессиональной и социально-экономическая многоликость Российского государства во второй половине XIX века углубили реформы 1860-1870-х годов, которые создали почву для индустриализации и урбанизации. Экспансия на Кавказ и в Среднюю Азию усилила многонациональный характер империи.
Во второй половине $XIX$ веке великороссы так и не стали «господствующим» народом империи. По переписи 1897 г., они составляли лишь 44,31% (некоторые исследователи называют и меньший процент) с более чем 125-миллионного населения страны.
По средней продолжительности жизни русские уступали латышам, эстонцам, литовцам, евреям, малороссам, белорусам, татарам и башкирам.
Статья: Обострение национального вопроса в России во второй половине XIX в.
По степени урбанизации – 15,85% – они занимали лишь девятое место среди этносов России. Среди жителей 19 крупных городов (с населением свыше 100 тыс. лиц) русские преобладали лишь в девяти:
- Москве (95%),
- Туле (95,9%),
- Саратове (88,8%),
- Петербурге (86,5%),
- Ростове (79,2%),
- Астрахани (76,7%),
- Казани (73,4%),
- Харькове (63,2%),
- Киеве (54,2%).
В десяти городах западной, южной и восточной периферии русские составляли менее половины населения.
К 1897 г. русские составили лишь 40% наследственной (родовой) знати империи. Грамотными (умели читать) были 29,3% великороссов (мужчины – 44,9%, женщины – 14,7%).
Поворот к унификации и русификации
В своей национальной политике царское правительство придерживалось традиционных основ, выше ценя лояльность, профессиональную компетентность и знатное происхождение, чем конфессиональную или этническую принадлежность. Однако начиная с 60-х годов $XIX$ века стали заметными в национальной политике тенденции к форсированной интеграции, административной унификации и языково-культурной русификации.
Большинство исследователей такой поворот в национальной политике объясняет несколькими причинами. Одной из основных стал неизбежный курс на модернизацию России после проигранной Крымской войны. Начинать необходимо было с административной унификацией государственного и политического устройства.
Насколько последовательно эту интеграцию проводили в отдельных регионах империи, дает представление пример проведения реформ 60-70-х годов, которые не были автоматически распространены на все области с «инородным» населением, а изначально только на «внутренние» русские районы (Среднее Поволжье, Урал, Восточная и Новороссия, Бессарабия), затем – осторожно и поэтапно – на те области, где доминировала «чужая» элита («западные провинции», Закавказья, Балтия, Царство Польское). Кроме того, реформы почти не коснулись Финляндии, ни населенной Средней Азии.
Национальные движения нерусских народов
Другим важным фактором и силой, которая влияла на русскую политику были т. н. национальные движения народов окраин Российской империи.
Наряду с революционерами (народники, анархисты, социалисты) национальные движения рассматривались как потенциальная опасность для единства и стабильности империи. Эти движения подавляли репрессиями, ссылками, унификацией и русификацией. Начиная с 60-х годов $XIX$ века на правительственную политику влиял русский национализм, который сформировался в противостоянии с национальными движениями нерусских народов.
Смена правительственного курса происходила также под влиянием национальной политики в европейских государствах, где модернизация во второй половине $XIX$ века. Вступила в завершающую фазу. Например, Франция и Великобритания интегрировали свои национальные меньшинства больше, чем Россия, а Австрия и Германия с 1860-х годов проводили достаточно успешную политику по созданию современных наций в рамках империи.
На российскую политику влияли и внешнеполитические цели и обстоятельства.
В частности, отношение к крымским татарам и армянам во многом зависела з от отношений Российской империи с Турцией, а политика в отношении румын, которые проживали в Бессарабии определялась с учетом возникновения румынского государства, в отношении малороссов (они же русины и украинцы) – влияниями из Австро-Венгрии.
Можно отметить, что результатами такой новой политики, направленной на интеграцию нерусского населения были двоякими. С одной стороны, в Российской империи царил покой и порядок, между 1864 и 1905 годами. Не было никакого значительного волнения нерусского населения; национальные движения большинства «молодых» народов было «заморожено». С другой стороны, эта же политика способствовала мобилизации против России не только образованных элит, но и широких слоев населения «старых» наций, например, среди поляков, армян, а также мусульман Средней Волги. Кроме того, политика культурной русификации и дискриминации обострял национальный вопрос и усиливал революционное движение, в котором активное участие принимали представители нерусских народов.
Затормозить развитие национальных движений удалось только на короткое время и потому, что модернизация создавала предпосылки для нового подъема национальных движений. Эмансипация крестьянства, индустриализация и урбанизация способствовали формированию среднего класса в городе и на селе. Образование среднего класса подготовило прочную социальную подоплеку национальных движений и обеспечило общую интеграцию и «молодых» и «старых» народов в новые нации. Распространение письменности сделало пропаганду эффективной, способствовало мобилизации одних на борьбу за национально-культурную автономию, других – за суверенитет. Развитию национальных движений помогло развитие русское «освободительное движение», которое в войне против самодержавия использовало и недовольство национальных меньшинств.
